Красные журавли - [24]

Повторяя действия девушки, Александр очистил один стручок, затем второй. Дело пошло, хотя, пока он успевал очистить один плод, девушка успевала управиться с двумя. Очищенные меканы больше всего напоминали восковые свечки, но пахли приятно - печёным тестом.

- Что ваша жизнь интересна, я верю, - сказал Александр между делом. Но трудности, в чем они?

- В труде, в чем же ещё? Наша жизнь - это труд: учёба, работа для создания собственных благ и пропитания, творческий поиск и его натурная реализация.

- А на песни и танцы, стало быть, времени не хватает, - не без ядовитости заметил Александр, вспомнив шутливые сентенции девушки.

- У нас на все хватает времени, - спокойно ответила Дийна. Её склонённая голова, прядь волос, упавшая на чистый лоб, выражение лица вдруг показались Гирину удивительно знакомыми. Словно когда-то в своей жизни он уже сидел вот так, рядом с ней. - Мы живём творческими коллективами, коммунами, они спаяны не только трудом, но и взаимными симпатиями, не только творчеством, но и любовью и дружбой. Мы не только вместе работаем, но вместе живём и отдыхаем, развлекаемся, занимаемся спортом и путешествуем.

- У нас такое бывает только в юности, - с невольной завистью признался Александр.

- Наши коллективы-коммуны и складываются с детства. Перетасовываются, изменяются, единомышленники и друзья не сразу находят себя, а потом крепнут - и уже на всю жизнь большая дружная семья!

- Так уж и на всю жизнь?

- А как же иначе? Дружба и любовь на время, на день или на год? Это смешно и безнравственно! - Девушка распрямилась. - А мы увлеклись, хватит! Того, что начистили, вполне достаточно.

И в самом деле, штабелек очищенных, похожих на свечки меканов вырос до внушительных размеров. Гирин смотрел на них с некоторым сомнением. Дийна перехватила его взгляд и ободряюще сказала:

- Приступайте! Это довольно вкусно, если сдабривать кремом и запивать соком.

Она показала, как нужно обламывать уже надрезанную верхушку полузрелых стручков, а потом, как пасту из тюбика, выдавливать из них крем. С неспелыми плодами полагалось обращаться точно так же, но поосторожнее, чтобы не пролился сок. Именно сок и попробовал Гирин в первую очередь: ничего особенного, фруктовый кисло-сладкий сок, пить можно. Крем имел непривычный и настораживающий зеленоватый цвет, но вкус был отменный - в меру сладковатый с ореховым оттенком. А зрелые меканы с этим кремом напоминали обычные пирожные, которые можно купить в любом кафе по двадцать копеек за штуку.

- Коммуны - дело хорошее, - сказал Александр, выпивая очередной природный сосуд на два-три глотка прохладного сока. - Но в больших городах трудно жить обособленной внутренней жизнью. Интересы, симпатии, привязанности - все это перемешивается, по собственному опыту знаю.

Услышав смех Дийны, он поднял на неё глаза:

- Я чего-то не понимаю?

Она кивнула:

- Не понимаете. Самая обычная инерция мышления.

- Что ещё за инерция?

- Я же говорю - обыкновенная. Да вы ешьте, Саша. Пока мы доберёмся до лагеря и приготовим обед, времени пройдёт немало. Из-за этой самой инерции первый автомобиль был похож на повозку, фантастические воздушные корабли рисовали похожими на морские, а Землю помещали в центр мироздания.

- Когда это было!

- А теперь? Будущее представляется вам только в городском, урбанизированном варианте. Города обычные, города-здания, города-парки, города подводные, летающие, плавающие, но все-таки гигантские многомиллионные города - вот архитектурный облик грядущего, верно?

- Верно, - в раздумье согласился Гирин, он и в самом деле не мог представить себе будущего вне городской схемы. - А вам грядущее представляется иным?

Дийна ответила не сразу.

- Вы забываете, Саша. - Её голос прозвучал мягко, но слишком ровно. - Я живу в грядущем. Наша цивилизация опередила земную примерно на десять тысяч лет.

Серебряные глаза смотрели на него доброжелательно, но холодновато. Может быть, Александру лишь показалось это, но он заново и довольно остро ощутил интеллектуальную дистанцию, отделяющую его от этой девушки.

- Да-да, - пробормотал он, - я понимаю.

У него вдруг пропал аппетит: меканы были слишком сладкими, крем неприятно зелёным, у сока он обнаружил лёгкий, но приметный привкус плесени. Гирин нехотя пожевал уже просто для приличия и поблагодарил сыт! Девушка поглядывала на него сочувственно, однако же и с некоторым лукавством.

- Вы на меня обиделись? - спросила вдруг она.

Врать Александру не хотелось, он ведь и в самом деле обиделся. Но на кого? Или на что? Разобраться в этом было нелегко. Нечто подобное он испытал однажды, случайно попав в компанию асов парашютного спорта, среди которых были чемпионы мира и континента. К нему, перворазряднику, отнеслись доброжелательно, но разговор все время шёл как-то мимо него - он не сразу понимал шутки, намёки, его реплики выслушивали с каким-то подчёркнутым вниманием. Гирин вдруг почувствовал себя чужим и ушёл, его ухода не заметили или посчитали нужным не заметить. Он обиделся тогда, но не на мастеров-парашютистов.

- Я обиделся на себя, - сказал он Дийне.

Она удивилась:

- За что?

- За то, что я такой отсталый. За то, что у меня большая инерция мышления. - Он посмотрел на девушку и постарался придать своим словам шутливый оттенок. - И за то, что способен представить себе грядущее в одном лишь урбанизированном варианте.