Красные туфельки - [7]

В ответ Цзянь Фанпин написал: «Уже поздно. Ложись спать. Завтра ещё на работу».

Когда он не знал, что ответить, то большую проблему превращал в пустяковую, а маленькую и вовсе игнорировал. Ну, чтобы не говорить, что он увиливал от проблем, скажем лучше, что это был инстинкт выживания. Практика показывает, что подобная тактика приносит свои плоды. Разумеется, она тут же настрочила сообщение: «Да, ложусь, ты быстрее давай домой. Пришли мне СМС, как доберёшься. Время позднее, осторожнее по дороге».

Он не ответил, бодро дошёл до проспекта, но не стал сразу ловить машину, нужно было пройтись пешком и переварить радость, которую только что легко получил. Нет, на самом деле не легко. Ужин обошёлся в триста юаней, оборотный капитал уменьшился наполовину. Он вынул товарный чек и разорвал в мелкие клочки. Он ещё не дорос до того, чтобы ему возмещали расходы на рестораны, но лишние траты лишь добавили красок его строго нормированной жизни. Цзянь Фанпин разжал руку, и обрывки полетели на землю, он наступил на них ногой и растёр подошвой ботинка. Когда уже он наконец станет замначальника бюро? Он шёл и думал, что когда станет замначальника бюро, то ему и машину выделят, и казённые деньги на представительские расходы, тогда можно и романы крутить, и ребёнка растить, и о стареньких родителях заботиться. Он никогда ещё так искренне не мечтал о быстром взлёте по карьерной лестнице.

* * *

Недавно Цзянь Фанпин ездил с Чжуном, который уже дорос до начальника, в Пекин на всекитайское собрание начальников управлений. Пока ждали самолёта, он вдруг увидел Лю Цзинли. Прошло несколько лет, она сильно изменилась, располнела, как это обычно случается с женщинами среднего возраста. Через стекло зала для VIP-пассажиров он видел Лю Цзинли в толпе туристов. Какой-то мужчина средних лет прочёл анекдот, присланный по СМС, а она, прикрыв рот рукой, тихонько засмеялась, потом игриво ударила собеседника и прижала руку к груди — грудь у неё вроде стала побольше, чем была несколько лет назад. Цзянь Фанпин вспомнил ту жаркую пору, не выдержал и рассмеялся, угостил начальника Чжуна сигареткой и сам закурил. Только успели потухнуть языки пламени, как к Лю Цзинли сердито подошёл какой-то мужчина под шестьдесят с огромным животом, встал перед ней и принялся громко отчитывать. Она храбро поднялась с места, чтобы возразить, а парень средних лет смущённо сел. Суть произошедшего ясна: пока её муж отлучился в туалет, она не стала время терять и принялась флиртовать с мужчиной помоложе. Цзянь Фанпин смотрел, не отрываясь, даже про сигарету забыл. Начальник Чжун взглянул на него:

— Что? Знакомая?

Цзянь Фанпин сдержал смех и честно ответил:

— Да, знакомая, после развода меня с ней познакомили, вот уж не думал, что она так сильно изменится.

Начальник Чжун многозначительно сказал:

— Ты давно уже ходишь на свидания, неужто ни одна не пришлась по сердцу?

А супруга начальника Чжуна вставила:

— Сяо Цзянь — опора всего вашего департамента, образованный, способный, в таком молодом возрасте уже начальник бюро, энергичный и эмоциональный человек, знающий толк в жизни. Да и материальное положение хорошее. Разумеется, он должен выбирать. Но ты, Сяо Цзянь, не волнуйся, когда вернёмся, я тебя с парой девушек познакомлю.

Каждый раз, когда начальник Чжун летел в Пекин на совещание, Цзянь Фанпин устраивал, чтобы и его супруга заодно слетала проведать их дочку Чжун Тинтин. Начальник Чжун пару раз высказался по этому поводу, но потом перестал. Со временем это стало уже правилом. Чжун Тинтин работала в Пекине, вышла замуж за аспиранта Академии естественных наук, поговаривали, что в будущем, возможно, попадёт в исследовательский центр при Госсовете. Приезжая в Пекин, Цзянь Фанпин всегда обеспечивал ей талоны на питание и на покупку товаров и постепенно даже с мужем её подружился. Супруга начальника Чжуна только что дала ему лестную характеристику, а он из вежливости стал нахваливать её зятя, отчего она расцвела и даже заявила: то, что Цзянь Фанпин всё ещё не женат, — её упущение.

— Ты уже столько лет разведён, надо бывать на людях, напиться хоть раз, ты что, не напивался за всю жизнь ни разу?

Начальник Чжун засмеялся:

— Да что ты понимаешь в вине? От хорошего вина нельзя опьянеть!

Цзянь Фанпин воспользовался случаем и сообщил:

— Господин начальник, я в тот раз ездил за границу и привёз две бутылки «Мутон-Ротшильд» девяносто седьмого года, дома неделю простояли, я так их и не осмелился открыть, вернёмся — вам подарю.

Начальник Чжун воодушевился:

— «Мутон-Ротшильд»? Девяносто седьмого года? Хорошее вино, явно выраженная дубовая нотка, хорошо идёт под рыбу и грибы. Две бутылки? Мы тогда вернёмся и одну попробуем. Жаль, что девяносто седьмого, если уж говорить о качестве, то виноград девяносто шестого года урожая получше, температура была чуть другая и дождей в самый раз.

Супруга его покачала головой:

— Вы действительно странные! За тридевять земель беспокоитесь, что там у французов с урожаем винограда.

Начальник Чжун и Цзянь Фанпин дружно рассмеялись. Он посмотрел через стекло и увидел, что Лю Цзинли подралась с мужем, причём дрались они по-настоящему, руками и ногами. Тот парень средних лет выглядел жалким и беспомощным. Гид пытался их разнять, а несколько охранников поодаль с интересом наблюдали за происходящим, готовые в нужный момент броситься на помощь. Но всё происходило за стеклом, вроде бы и близко, но стеклянная стена, безусловно, разделяла их на два разных мира.