Красные нити - [218]

Под надзором Стаса пассажиры вагона организованно выбрались на боковую поверхность вагона. Стас выбрался последним.

— Господи! — воскликнул кто-то.

— Какой ужас! — всхлипнула какая-то женщина средних лет, прижимая ладони к лицу.

Они все стояли на перевёрнутом вагоне и отсюда открывалась полномасштабная картина потрясающего своим ужасом крушения поезда. Вокруг, внизу темнели присыпанные снегом деревья густого леса, белели скалы и камни на дне пропасти. Порывы холодно зимнего ветра трепали одежду и волосы пассажиров.

Стас выругался, глядя на поезд. Состав, словно гигантская гирлянда или связка сосисок, висел над пропастью и только чудом вагоны не падали вниз. Впрочем, это было видно и понятно, вагоны не падали потому, что в узком пространстве пропасти, фактически оказывали давление друг на друга, что создавало упор и не позволяло составу полностью обрушится вниз. Но долго эта конструкция, ясно дело, не продержится.

— Нужно МЧС вызывать! — высказался кто-то.

— Я уже вызвал, — хмуро оглядываясь по сторонам, ответил Стас, — они скоро прибудут… а пока нужно выбираться. И мне понадобиться помощь тех, кому не безразличны судьбы других пассажиров.

Таких нашлось аж восьмеро. Впрочем, остальные мужчины и женщины были слишком сильно ранены, чтобы кому-то помогать.

Стас попытался дозвониться до Арцеулова и Ники, но тщетно. Ни у Сени, ни у Ники телефоны не отвечали.

Стас сделал над собой усилие, чтобы не допускать мрачных мыслей.

— Эй, подполковник, — его окликнул давшей мужик с бородой.

— Да? — спросил Стас.

— Ты в курсе, что у тебя кусок стекла в спине торчит?

Стас выругался, а он то думал, что просто ободрал спину и поэтому она так печёт.

ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ

Пятница, 29 августа.

Выжившие выбирались по одиночке. Кто-то пытался организовать людей, но это было тщетно. Оставшиеся в живых люди в страхе просто пытались выбраться. Я слышала, как кто-то сказал, что нужно открывать окна и выбираться на противоположную поверхность поезда. И я была с ними солидарна. Вот только я в купе была одна, а окно ни черта не открывалось, и судя по крикам пассажиров, у многих была схожая проблема.

Я подумала, чтобы попытаться перебраться в следующее купе, быть может там окно открывается, а может и вовсе есть аварийный выход.

Однако, когда я туда перебралась я увидела, что и здесь окно вряд ли откроется. Зато в стекле окна была заметная пробоина, размером с кулак. Я подумала, что можно попытаться выбить окно чем-то тяжелым. Вот только чем? Подходящего под рукой ничего не было. Я судорожно вздохнула и в который раз пожалела, что во время крушения поезда у меня выпал телефон, и теперь я не знаю, где он. А так я могла бы позвонить Стасу… Хотя, вряд ли он чем-нибудь смог бы мне помочь. Придется мне выбираться самой. Ладо, чёрт с ним. Не в первый раз…

Мой взгляд упал на плотно набитую дорожную сумку, что лежала на одном из сидений.

Появилась авантюрная мысль привязать к сумке один конец простыни, а на другом сделать петлю и зацепить ею острый края стекла. Если потом столкнуть сумку вниз… Хм, под её весом стекло в окне может обрушится, и я смогу выбраться. Нужно попробовать, другого плана у меня всё равно нет.

Осуществить задуманное оказалось куда тяжелее, чем придумать. Я буквально вспотела, пока дотянулась до окна, чтобы зацепить его завязанной на конце простыни петлей. А потом пришлось изловчиться, чтобы столкнуть вниз, привязанную к другому конце простыни, сумку.

Едва я это сделала, как стекло с сухим коротким треском надломилось и крупными заостренными осколками рухнуло вниз. Звон бьющихся стекол разлетелся по вагону, большая часть осколков рухнула в разбитое окно.

Проверив флешку в кармане куртки, я взяла подвернувшийся под руку металлический обломок и, стараясь не смотреть, в выбитое окно вагона внизу, где разинула пасть головокружительная высота, я выбила оставшиеся в раме окна острые осколки.

Где-то прозвучал крик, кричала женщина, я с содроганием услышала, как следом закричал ребенок. У меня сжалось сердце и сдавило горло при мысли, что где-то в потерпевшем аварию поезде остался один ребенок без родителей.

Я поборола сиюминутный порыв бросится на спасение всех нуждающихся.

Прозвучит жестоко и, возможно, даже мерзко, но сейчас мне стоит прежде всего подумать о себе.

Во-первых, я все равно не знаю, как и чем кому помогать. Во-вторых, поезд может обрушится вниз в любой момент, и я точно ничем не помогу людям, если погибну вместе с ними. А вот оказавшись на верху, на другой стороне перевёрнутого вагона…

А вот эта мысль заставила меня задержаться.

Ругая себя за несусветную глупость, я старалась оправдать её зовом совести. Ну, не могу я взять и, наплевав на всех вокруг, просто выбраться и свалить! Хотя бы попытаться помочь я должна, хотя бы, когда выберусь наверх. И возможность сделать это, я видела в том, чтобы помочь людям выбраться на левую сторону вагона.

Собрав то, что осталось от постельного белья и порывшись в одной из дорожных сумок, я затолкала все, что нашла в содранную с подушки наволочку. Эту ношу я забросила вверх, в окно, а затем, применив все навыки и умения в скалолазании, я всё-таки выбралась из купе на внешнюю поверхность вагона.