Красные нити - [150]
Аспирин перевёл свой свирепый взгляд на Коршунова:
— Что?
— Я думаю, — Бронислав бросил на меня быстрый взгляд, — девушка уже поняла… весь размер своего безответственного поведения.
Я подняла украдкой взглянула на него:
— «Чего это он за меня заступается? Совесть замучила, что чуть ухо мне не оторвал? Или что?.. Или он таким способом пытается загладить свою вину? Интересно, а он вообще чувствует себя виноватым за свой отвратительный и унизительный для меня поступок? Что-то не похоже.»
Воспоминание от пренебрежительного и скотского обращения Бронислава со мной, расцарапало жгучее чувство обиды с ещё большей силой. Я расплакалась. Тихо, сдавленно заплакала опустив голову вниз.
Всё, что я пережила за последних пару часов, тяжкой грудой камней легло на душу. И я больше не могла её нести…
Бронислав и генерал Савельев молчали.
Затем кто-то сел возле меня, и я почувствовала широкую ладонь на своём плече. Я подняла заплаканный взгляд на Бронислава. Перед глазами все расплывалось, я не видела его лица, да и вообще ничего вокруг не видела.
— Ладно, Ника, извини, — ворчливым голосом произнес генерал Савельев. — Я сорвался… Но ты тоже хороша!
Я нервно сглотнула. Ладонь Брона чуть крепче сжала мое плечо.
— Я п-просто… я не знала… что делать…
— Мне позвонить!!! Вот что надо было делать!
Антон Спиридонович в сердцах хватанул по столу. Я аж подскочила на стуле, и буквально вжалась в стену, поджав колени.
С колотящимся сердцем и зашкаливающим пульсом, я заплаканными глазами глядела на генерала.
— Товарищ генерал… — укоризненно проговорил Коршунов по прежнему придерживая меня за плечо.
— Ты её не защищай, давай, — пробурчал Аспирин. — Лучше она от меня получит, чем её пристрелят или прирежут! А предварительно, между прочим, Ника, могут ещё и…
— Товарищ генерал! — уже твёрже и громче произнес Бронислав.
Я вновь удивленно посмотрела на него. В голосе Коршунова я неожиданно услышала сталь. Насколько я знаю, мало кто из подчиненных, кроме Стаса, осмеливается иногда повышать голос на Антона Спиридоновича.
Несколько секунд он глядели друг на друга, затем генерал кивнул.
— Ладно, ты прав. Ника ты всё поняла?
— Да… — всхлипнув, прошептала я.
— Отлично. Можешь теперь рассказать, что там было?
Я поспешно кивая старательно вытирала слёзы с щёк.
— Товарищ генерал, у вас там салфетки были… — напомнил Брон.
— Да, сейчас, — пробормотал в ответ генерал Савельев.
Он извлёк из ящика стола пачку салфеток, и протянул мне.
— Держи, Ника. Вытри слёзки, и это… извини меня, правда. Просто я… испугался за тебя.
Он прокашлялся. И мне показалось, что он таким образом пытается скрыть охватившее его смущение.
— Я понимаю, — я с благодарностью воспользовалась салфетками. — Простите…
— Ладно, рассказывай, давай.
Я неуверенно оглянулась на Бронислава. Генерал Савельев верно понял мой взгляд.
— Коршунов, сходи-ка в архив, поищи мне документы по…
Аспиран на пару мгновений задумался.
— По «глухарям» связанным с детоубийствами.
— Товарищ генерал, но…
— Коршунов, — надавил Аспирин, — выполнять! Ты забыл где ты находишься, старлей?
— Есть, — недовольно пробурчал Бронислав.
Он убрал руку с моего плеча, и встал. А я неожиданно для себя ощутила неприятную прохладу на плече, где была его ладонь, как будто на том месте не было одежды.
Коршунов вышел, я бросила несмелый взгляд ему вслед. Меня кольнуло какое-то совестливое чувство, но левое ухо у меня до сих пор пекло и болело. Никто ещё со мной подобным образом не обходился! И я не скоро это забуду! Хотя… мне сейчас мне было его жаль.
— Ника, — напомнил о своём присутствии Аспирин.
Я растерянно оглянулась на него.
— Рассказывай, — велел генерал.
И я пустилась в рассказ. С того момента, как мы выследили Клавдию Фомину и до того момента, как мы поехали за Нифонтом Алсуфьевым, приняв его за Портного.
Когда я рассказывала о своих видениях и рыжеволосой даме, по чьей прихоти и убивали девочек, генерал Савельев заметно помрачнел. В его сосредоточенном угрюмом взгляде я увидела нечто, похожее на потрясение.
Аспирин рад был бы не верить ни в мои видения, от которых у непривычных людей кровь стынет в жилах и пульс замирает. Но он слишком хорошо знал — я говорю правду.
Когда я закончила, генерал Савельев почти минуту глядел в стол, перед собой, задумчиво поигрывая карандашом.
Я опасливо, искоса наблюдала за ним, не осмеливаясь тревожить его.
Я понимала, что для неподготовленного человека, а Аспирин все-таки редко со мной общается, мои ведения — это апогей эмоционального потрясения.
— Значит… — вдруг медленно проговорил Аспирин. — Высокая женщина в черном пальто, с развевающимися тёмно-рыжими волосами… Значит… обряд? Она так и сказала? Эти убийства-обряды?
Я кивнула.
— Да… Она была невероятно зла, что мы появились там, и всё сорвали.
— Она тебе не сказала, зачем ей это всё?
Я замотала головой, и опечаленно вздохнула.
— Всё, что она хотела — это, убить меня и моих друзей…
— Кстати, а… — Антон Спиридонович взглянул на меня из под седых бровей, и замялся. — Как ты… Как у тебя… ну… это… Как ты смогла… остановить её?
— Я же вам рассказала… — растерянно ответила я. — я сама не поняла… просто…
В городе происходят убийства молодых девушек. Убийца снимает с жертв кожу, оставляя не тронутыми лишь волосы. Каждое убийство он обставляет многочисленными розами, того или иного сорта.Смысл убийств, личность маньяка, его цель, его стремления вынужден искать следователь особой оперативной следственной группы УГРО.Но, увы, ношу с ним вынуждена будет разделить 14-ти летняя девочка, обладающая одновременно даром и проклятием.Она способна видеть воспоминания других людей. Не зависимо от своего желания, места, обстановки и тех самых людей.Воспоминания накатывают внезапными, невероятно реалистичными видениями.Они принадлежат самым разным людям, и таят в себе, как минуты счастья, радости, любви, так и чужие трагедии, слезы и боль.Поможет ли это против чужой, злой и кровожадной воли?
А у вас было, что вы очень сильно сожалели о том, что пошли не в то время, не в то место? Я думаю об этом на протяжении одиннадцати часов, ведь все могло быть иначе, если бы не некоторые обстоятельства. Например, я могла бы пойти другой дорогой, или в конце-концов, мой будильник мог не сработать, я могла задержаться на пять минут где-нибудь и опоздать в то злосчастное место. Да хоть что могло произойти.
Юлий Львович Герцог, истинный «композитор» криминального мира по прозвищу Кудесник, более четверти века азартно и бесцеремонно посягал на государственную казну и кошельки толстосумов, ненасильственно отбирая излишки. Его жизненным кредо было: «Никогда не облапошивать людей честных, только негодяев. Последние хотят получить нечто в обмен на ничто. Мы же поступаем честно, даем ничто в обмен на нечто…»Ошеломляющие махинации, приводящие в замешательство самых искушенных сыщиков, многоходовые операции, сводящие с ума и разоряющие могущественных воротил мирового капитала, — всё это дело рук Кудесника, великого «гроссмейстера афёр»!…
«Первоклассный, захватывающий, один из лучших романов на протяжении ряда лет…» — так откликнулась американская пресса на появление романа Б. Гарфилда «Кто следующий?»… Страшные новости обрушивались на Вашингтон одна за другой: бомбы террористов разрушили Капитолий… погибли десятки конгрессменов… похищен новоизбранный президент… Роман «Line of succession» — это драматическая история напряженного расследования преступления и поиска исчезнувшего первого государственного лица.Иной ракурс в освещении темы международного терроризма читатель найдет в романе А. Холла «Девятая директива».
Хрупкая, как яичная скорлупа, и твердая, как бетон, — вот две стороны ее натуры. Она может часами мучиться из-за царапины на автомобиле. А может легко переехать того, кто, по ее мнению, этого заслуживает.В сумочке любимый пистолет, «магнум» сорок четвертого калибра; она прекрасно выглядит в дизайнерском комбинезоне для беременных и туфлях на высоком каблуке. На пальце кольцо с бриллиантом за сто тысяч, на запястье часы «Патек Филипп».Красивая женщина, любящая супруга, мать, ждущая появления второго ребенка.
Джим Томпсон — современный классик, признанный исследователь темных сторон человеческой натуры; своим любимым автором его называли такие мастера, как Стивен Кинг и Стэнли Кубрик (поставивший по сценариям Томпсона свои, пожалуй, лучшие фильмы). В сентябре 2010 года на российские экраны вышла поставленная Майклом Уинтерботтомом экранизация романа Томпсона «Убийца внутри меня»; теперь же вашему вниманию предлагается другой его классический роман — «Кромешная ночь».Знаменитый киллер Чарли Бигер по кличке Малый как сквозь землю провалился.
Алексис Леке, популярный французский писатель, известный в России по нашумевшему сериалу «Жюли Леско», рисует в своем детективном романе ошеломляюще подробный психологический портрет убийцы.Тонкое драматичное построение, неумолимо затягивающая в свой омут интрига — одним словом, все составляющие психологического триллера.А метаморфозы, происходящие со следователем в ходе допросов, потрясут даже самых искушенных знатоков жанра.