Красные нити - [104]

Если они придут туда, и не смогут ничего найти, им придется уйти с пустыми руками. А девочек наверняка всех убьют. Да и потом, я знаю лишь, что Портной или кто-то из его подельников, если они есть, приезжал в приют за жертвами для этого урода. Но я понятия не имею, кто именно отдавал обездоленных сирот на растерзание кровожадному извергу. А хотя…

— Антон Спиридонович, — проговорила я. — В этом приюте есть такой человек… Я не знаю его имени, но девочки, которые живут в «Зелёной колыбели» называют Пожирателем.

— Пожирателем? — переспросил генерал Савельев.

— Да, — кивнула я. — Он там самый главный, и ещё… М-м… Когда я почти поднялась на третий этаж в приюте… он очень разозлился на меня… Мне показалось он очень нервничал!

Я сделала ударение на последних двух словах.

— Хорошо, Ника, — кивнул Савельев. — Мы это учтем. И думаю, нужно будет побеседовать с этим Капитоновым… Я так понимаю в вашей школе он больше не работает?

— Нет, — вздохнула я. — Его увезли…

— В СИЗО?

— Да, но оттуда, как я узнала, направили на принудительное медицинское обследование.

— Развелось в нашем время психов, — проворчал генерал Савельев.

Я не нашлась, что на это ответить.

Когда я, в глубокой задумчивости вышла из здания ГУВД у меня зазвонил мобильник. Звонил Лёва.

Сердце встрепенулось в груди. Синицын не будет беспокоить из праздного любопытства.

— Привет, Лёв, — проговорила я, приняв вызов.

— Ника, я её нашёл! — почти счастливо воскликнул Синицын. — Фомина Клавдия Антоновна, тысяча девятьсот восемьдесят второго года рождения. Уроженка Мурманска. В Москву перебралась относительно не давно, всего лишь три года и восемь месяцев назад. До «Зелёной колыбели» работала медсестрой, кассиром, нянькой, продавцом в зоомагазине и даже пробовала себя в роли визажиста.

— Необычный у неё рабочий опыт, — признала я.

— Как минимум, — согласился Лёва. — Но это не главное.

— Лёва не тяни, пожалуйста, — попросила я.

— Да… — «смилостивился» Синицын. — В общем, я вскрыл её переписку, и сегодня она встречается с каким-то мужиком по имени Пётр Петров.

— Очень похоже на наскоро выдуманный псевдоним, — заметила я, подходя к Форестеру, где за рулем спешно доедала чизбургер Лерка.

— Я тоже так думаю, — согласился Лёва.

Я открыла дверцу Субару, и села рядом с Леркой. Логинова быстро завернула остатки чизбургера в шуршучую обёртку, и беззастенчиво швырнула на заднее сидение.

— Ваша Клава сегодня, в три часа дня встречается с этим субъектом, в одном из столичных макдаков. Как я понял из и переписки, Фомина намеревается продать ему какой-то предмет. И похоже это флеш-накопитель с несколькими видосами.

— Значит, Клавдия хочет продать неизвестному человеку некие видеоролики? — оживленно спросила я.

У Леры округлились глаза.

— Да, — подтвердил Лёва. — И времени до этого момента не так уж и много…

Я бросила взгляд на дисплей мульмедийной системы Леркиного Форестера. Часы там показывали почти двенадцать.

— Нужно перехватить Клавдию, — сказала я, чувствуя, как прыгающее в груди сердце и стискивающее меня напряжение.

— Я подумал о том же, — степенно ответил Синицын, — но предлагаю поступить по-другому.

— Хорошо, — согласилась я, — давай… Как?

Я отдавала должное жесткой и холодной, рассудительной и расчётливой рациональности Синицына. Мне вообще иногда казалось, что Лёвочка состоит из проводов, схем, шурупов, и микрочипов. Настолько прагматичным было его отношение ко всему окружающему, когда он, что-то планировал или обдумывал.

— Мы не знаем, что именно Клавдия собирается продать этому «Петру», — проговорил Лёва, — Это может быть что угодно. И совсем не то видео, о котом мы с тобой, Ника, сейчас подумали.

Да, тут он был прав. Спорить бессмысленно.

— Хорошо, — сказала я, — Тогда, что?.. Подождать, пока она отдаст «товар»?..

— Верно, — судя по голосу, Лёва сейчас довольно улыбался.

И я уже догадалась, почему.

— Ты хочешь заснять это на камеру, и потом шантажировать её, угрожая показать компромат Пожирателю? Чтобы она рассказала, есть ли в приюте видеокамеры, и, если да, то где хранятся записи посещения богатых клиентов?

Лёва ответил не сразу.

— Должен признать пани Лазовская, — с толикой издёвки проговорил Синицын, — для блондинки вы излишне проницательны.

— Сочту это за комплимент, — вздохнула я. — И порадую тебя своей проницательностью ещё больше.

— Попробуй…

— Ты сейчас в каком-то кафе, рядом с тем макдаком?

— Молодец, — похвалил Лёва. — Адрес я скинул тебе в WhatsApp.

— Спасибо, мы с Леркой сейчас приедем.

— Жду, — бросил Синицын.

Я дала отбой, спрятала телефон, и посмотрела на Лерку.

Логинова, ещё пережёвывая, чизбургер, вопросительно мотнула головой.

— Чего там?

— Лёва нашёл Клавдию, и узнал кое-что очень интересное, — я вздохнула, и посмотрела назад.

Лерка тоже наклонилась вбок, и взглянула на заднее сидение Форестера.

Там среди крошек, пары смятых пакетов, грязных кедов, и, пардон, рядом с открытой упаковкой ежедневок, валялся кусок недоеденного чизбургера в скомканной обертке.

Я тяжело вздохнула, посмотрела на Лерку. Логинова перевела непонимающий взгляд на меня.

— Чё? — спросила она в недоумении.

— Ты знаешь, что машины отчасти похожи на свои хозяев? — мягко, но с намеком спросила я. — И это отнюдь не преувеличение.