Красные моря под красными небесами - [34]
Внезапно приподнятое настроение Жана испарилось, как вино, пролитое из бурдюка.
– Ох… – вздохнул он. – Если, конечно…
– Что еще?
– Я… понимаешь, тут дело такое… А вдруг ты снова раскиснешь? Скажи честно, на тебя можно положиться?
– Можно ли на меня положиться? Жан, ты… Тьфу, лучше о себе побеспокойся. Я только и делаю, что разминаюсь, планы составляю – и без конца извиняюсь как проклятый. Да, я раскаиваюсь, Жан! По-настоящему раскаиваюсь! В Вел-Вираццо мне очень худо было, я все время думал о Кало, Галдо и Клопе…
– И я тоже, но…
– Да, я упивался своим горем – по глупости и из себялюбия, забыл, что ты тоже страдаешь, что тебя тоже не отпускает боль утраты… Вот я, дурак, и наговорил всякого, но ты ведь меня простил… Или не простил? – холодно осведомился Локк. – Значит, прощение – как море, в прилив накатывает, а в отлив отступает?
– Не передергивай! Просто…
– Что – просто? Я что, не такой, как все? На меня нельзя положиться? Я вот тебе когда-нибудь не доверял? В твоих способностях сомневался? Обращался с тобой как с ребенком? Ты мне что, мать? Или ты Цеппи себя возомнил?! Ты мне не указ… Как нам с тобой в одной упряжке работать, если ты ко мне предвзято относишься, постоянно осуждаешь?
Они уставились друг на друга, однако изобразить праведное негодование не удавалось ни одному. В карете воцарилось унылое молчание. Жан, отвернувшись, смотрел в окно; Локк удрученно предпринял еще одну попытку перетасовать колоду одной рукой, и карты тотчас разлетелись по сиденью рядом с Жаном.
– Ну прости меня, – сказал Локк, мрачно глядя на картонные прямоугольнички. – Я тебе опять гадостей наговорил. О боги, с каких это пор мы решили, что жестоко измываться друг над другом – в порядке вещей?
– Твоя правда, – вздохнул Жан. – Я тебе не мать и, уж конечно, не Цеппи. Принуждать тебя я не вправе.
– Еще как вправе! Ты меня силком с галеона стащил, насильно из проклятого Вел-Вираццо выволок – и правильно сделал. Мне стыдно за свое поведение, и я прекрасно понимаю, что тебя до сих пор… беспокоит. Скорбя о погибших, я совсем забыл о живых. Спасибо тебе: если б ты меня вовремя под зад не пнул, я б так и не опомнился.
– Я… ох, слушай, ты меня тоже прости. Я тут…
– Не мешай мне истово предаваться самобичеванию! В Вел-Вираццо я вел себя отвратительно, даже вспоминать стыдно. Мы с тобой столько всего перенесли, а я так опозорился! Я исправлюсь, вот увидишь. Обещаю и торжественно клянусь. Вот, теперь тебе полегчало?
– Ага, полегчало… – Жан, грустно улыбнувшись, собрал карты с сиденья.
Локк, усевшись поудобнее, потер глаза кулаком:
– О боги, Жан! Нам нужно заняться чем-то серьезным. Сыграть по-крупному. Наметить достойную жертву, раскрутить дело сообща, во всем полагаясь друг на друга. Понимаешь, о чем я? Надо, чтобы мы с тобой, как прежде, ввязались в опасную, но увлекательную игру против всех на свете, в которой нет места нытью, бесполезному самокопанию и унылым домыслам.
– Ну да, потому что в такой игре любой промах грозит страшной и мучительной смертью.
– Ага! Здорово же!
– На такое дело придется целый год потратить, – рассудительно заметил Жан. – А то и два.
– Мне ради такого развлечения двух лет не жалко. Или у тебя срочных дел полным-полно?
Жан покачал головой, передал Локку собранные карты и задумчиво уткнулся в свои заметки. Локк медленно провел по краю колоды пальцами левой руки – изувеченными, неуклюжими, будто клешня краба. Под бязевой рубахой зудели еще воспаленные шрамы, неровной сеткой покрывавшие весь левый бок. Ох, хоть бы зажило все побыстрее! Нет сил ждать, когда вернется привычная ловкость… Локк сам себе казался вдвое старше.
Он снова попытался перетасовать колоду одной рукой. Карты опять посыпались на пол; не разлетелись по всей карете – и то хорошо. Считай, дело пошло на лад.
В молчании прошло несколько минут.
Карета объехала очередной холм, и глазам Локка предстала чересполосица зеленеющих полей и пашен, полого сбегающих к прибрежным скалам, милях в пяти отсюда. Там и сям белели, чернели и серели расплывчатые очертания домов, сгущаясь к горизонту, где к скалистым утесам жались жилые кварталы материковой части Тал-Веррара; над домами колыхались тяжелые тускло-серебристые полотнища дождя, плотной завесой скрывая веррарские острова. Вдалеке сверкали бело-голубые зарницы, над полями глухо рокотали громовые раскаты.
– Вот и добрались, – сказал Локк.
– Как приедем, на постоялом дворе остановимся, к берегу поближе, – заметил Жан. – В такую погоду ни один лодочник не согласится нас на острова перевезти.
– Кем бы нам назваться, а?
Жан оторвался от своих записей и задумчиво прикусил губу, вспоминая старую игру.
– Кем угодно, лишь бы не каморрцами. С Каморром у нас в последнее время не заладилось.
– Талишемцами?
– Можно и талишемцами. – Жан, чуть изменив голос, заговорил на манер жителей Талишема: – Некто безымянный из Талишема и его спутник, безымянный некто из Талишема. На чье имя мы открыли счета в банкирском доме Мераджо?
– Так… Лукас Фервайт и Эванте Эккари, только об этих счетах можно сразу забыть – каморрские власти наверняка прибрали их к рукам. Вдобавок за ними следят. Представляешь, как Паук, то есть Паучиха, взбеленится, если узнает, что мы с тобой в Тал-Верраре развлекаемся?
«Свежо, оригинально, крайне занимательно – и великолепно исполнено» (Джордж Мартин).Однажды Воровской наставник явился к отцу Цеппи, Безглазому священнику храма Переландро, чтобы сбыть с рук несносного мальчишку Локка Ламору. Ведь Ламора, хоть и прирожденный вор, был воистину несносен, и для его исключительных талантов город-государство Каморр – прорезанное десятками каналов, раскинувшееся на множестве островов под сенью исполинских башен из стекла Древних – могло оказаться тесным. С течением лет Локку и его Благородным Канальям сходит с рук многое вплоть до нарушения Тайного уговора, регулирующего всю жизнь Путных людей Каморра, но вот в закулисье преступного сообщества появляется Серый король – безжалостный, невидимый и неуязвимый убийца, – внося свои коррективы в очередную гениальную аферу Локка…В новом переводе – один из самых ярких фэнтези-дебютов последних лет.
«Свежо, оригинально, крайне занимательно – и великолепно исполнено» (Джордж Мартин).Приключения Локка Ламоры продолжаются. Чуть не погибнув под занавес того, что должно было стать величайшей аферой Благородных Каналий, Локк и Жан отправились на север, в лихорадочном поиске противоядия от той отравы, которой опоил их архонт Тал-Веррара. И когда подошли к концу как остатки денег, так и надежды на успех, помощь явилась с самой неожиданной стороны – от могущественных вольнонаемных магов Картена. Архидонна Терпение обещает излечить Локка – но при условии, что Благородные Канальи выступят в нехарактерной для них роли политтехнологов.
Локки Ламора. Незаконнорожденный бретер, ставший знаменитым «бандитом — джентльменом».Он и его друзья готовы на все, чтобы пробиться наверх — в общество, путь в которое им заказан.Однако блестящая афера, задуманная Локки, принимает неожиданно опасный оборот, ведь он случайно становиться на пути у таинственного Серого Короля.Начинается долгое противостояние сильных и хитроумных людей, обреченных сражаться до победы — или гибели!
Приключения Локки Ламоры, незаконнорожденного бретера, ставшего знаменитым «благородным разбойником», продолжаются.Теперь судьба привела его в далекие западные моря и сделала самым легендарным из «джентльменов удачи», ходивших когда-нибудь под черными парусами.Однако Локки и его верный друг и помощник Жеан по-прежнему верны своей давней мечте — ограбить легендарный столичный игровой дом, где на кон каждую ночь ставятся огромные состояния.Если этот дерзкий план удастся воплотить в жизнь — они будут купаться в золоте.
Библиотекари ежедневно совершают подвиги… Особенно в Живой магической библиотеке, где девиз сотрудников: «Найти. Возвратить. Остаться в живых».
«Когда Амарель Парасис вышла на улицу сразу после заката, чтобы пойти напиться, шел дождь. В нем чувствовалось странное волшебство. Капли дождя были бледно-лиловыми, красными и медного оттенка. Плавные линии, будто струи жидких сумерек, превращающиеся в светящийся туман, когда они ударяли в теплую от дневного солнца мостовую. Ощущение от воздуха было такое, будто на коже лопались пузырьки шампанского. Над темными крышами вдали сверкали молнии, бело-голубые, следом за ними раздавались раскаты грома. Амарель готова была поклясться, что слышит сквозь гром крики.Волшебники снова за свое взялись, будь они прокляты…».
Слишком многое изменилось и продолжает меняться. Каково это встретить ту с которой был в своей одной из жизней? Каково вновь всё это вспоминать и оглядываться. Задаваться вопросами… Вопросами от которых больно. За спиной в каждом из миров было что-то или… Кто-то… Оставлен. Шутки кончились. Больше нет возможности убежать и спрятаться. Они находятся за спиной… Уязвимые и слабые. Те, кто стали для меня всем. Первая жизнь уже давно похожа на негатив… От человека слишком мало осталось. Что же… Буду защищать их как умею… Как привык.
Согласно правилам вампирских кланов, Последний клан созданный Носферату, должен собрать всех своих собратьев в одном месте, избрать главу, выбрать город, где они останутся жить и прочее и прочее,но кому это надо? Вампиры Последнего клана жаждут пользоваться своими способностями, жаждут жить на полную катушку, какие ещё правила? Большая сила, это большие возможности и идёт к чёрту весь мир — вот то, что могло бы стать их девизом. Содержит нецензурную брань.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Давным давно поэты были Пророками с сильной магией. Из-за катаклизмов после войны чары в Эйваре пропали, и теперь песня — лишь слова и музыка, не более. Но, когда темная сила угрожает земле, поэты, что думали лишь прославиться своими песнями, получают задание важнее: вернуть миру утраченные чары. И путь в Другой мир, где остались чары, подвергнет опасности их жизни и проверит глубинные желания их сердец.
Фитц Чивэл, королевский убийца, возвращается к жизни. Перед ним стоят две задачи – отомстить Регалу, ценой предательства захватившему власть в Шести Герцогствах, и отыскать Верити, законного наследника престола. Фитц отправляется в долгий и опасный путь в Горное Королевство.
Фитц – незаконнорожденный сын наследного принца. Воспитанный слугами, он вырос в темных коридорах королевского замка, не зная ни почета, ни славы. Его ждала дорога убийцы, верно и преданно исполняющего приказы своего короля, а также участь человека, способного своими, может, не очень значительными поступками сдвигать мировые колеса и приводить в движение силы, недоступные пониманию простых людей… Но на то он и Фитц Чивэл Видящий!
Повелители Трех Стихий, гордые и прекрасные драконы возвращаются в мир. Вырвалась на свободу из векового заточения Тинталья, расправила мерцающие синевой крылья – и обнаружила, что она единственная из своего племени, парящая в небесах. Ведь морским змеям, чтобы превратиться в драконов, нужно подняться вверх по течению реки, к берегам, покрытым песком памяти, а путь туда преграждает отмель. Нет больше Старших, которые издревле помогали драконам и оберегали их коконы. Значит, ничего не остается, кроме как обратиться за помощью к «мгновенно живущим» – людям.
Берега теплых морей, далеко к югу от терзаемых войной Шести Герцогств, полны чудес и загадок. Поэтому здешние жители издавна промышляют торговлей. И поэтому в этих водах так много пиратов. Здесь добывают сокровища. Самые удивительные и волшебные привозят из ядовитых Дождевых чащоб. А самое драгоценное из волшебных сокровищ – диводрево, из которого делают живые корабли. Живой корабль не просто умеет разговаривать – он легче скользит по волнам, он уйдет от любой погони, он подскажет рулевому, что делать… Неудивительно, что семьи торговцев несколько поколений выплачивают жителям чащоб долг за корабль когда звонким золотом, когда своими отпрысками.