Красные листья - [25]

— Да, сходим с ума, — прошептала она сухими губами.

— Мы с тобой сумасшедшие! — воскликнул он, обхватив ее и прижимая к себе. — Роки, зачем ты это делаешь со мной? Зачем ты это делаешь со мной все время? — Последнюю фразу он произнес с жаром, лихорадочно целуя ее открытые губы, а его руки схватили ее запястья и сжали до боли.

Она закрыла глаза и прижала свою голову к его лицу, ближе, еще ближе, она бы вся проникла в него, если бы это было возможно. Его губы были переполнены ее губами, они раздвигали их с яростной страстью.

Она тяжело задышала. Он толкнул ее вниз на постель.

— Кристина, — прошептал он. — Что нам делать?

Единственным ее ответом был захлебывающийся, резкий стон. Альберт приподнял ее, чтобы сбросить розовую рубашку и обнажить груди, а затем толкнул обратно на постель.

Она прошептала:

— Ты спросил, что нам делать? Мы сейчас просто немного сошли с ума. А потом мы все равно освободимся, спасемся.

— Освободимся? — прошептал он ей прямо в губы. Его жесткие джинсы терли ее кожу, делали ей больно. И она стонала от боли и желания. А он прижимался к ней так, как будто хотел весь раствориться в ее теле. — Спасение? О чем ты говоришь? Спасения нет.

— Господи, — прошептала она. — Это сладостный ад. Его большая ладонь грубо закрыла ей рот.

— Но я не хочу быть проклятой на муки вечные, — пробормотала она сквозь его сжатые пальцы. Ей захотелось плакать.

Он наклонился над ее грудями и захватил зубами сосок. Она гладила его руки, голову, волосы, лицо.

— Кристина, Кристина, — шептал он ей. — Мы не прокляты. Мы просто любим друг друга.

— Нет, — простонала она, чувствуя, как его руки начали блуждать по ее бедрам. — Мы грешим. — И выгнулась, чтобы помочь ему снять с нее трусики.

Он пригнулся к ее лицу и поцеловал в губы.

— Дорогая. Роки, Кристина, Роки…

— О, Альберт, — прошептала Кристина, — пожалуйста… пожалуйста… давай остановимся.

Он отстранился на мгновение, чтобы посмотреть на нее. Его руки неистово гладили ее лицо и шею.

— Как я могу остановиться? — прошептал он срывающимся голосом. — Как я могу, когда ты делаешь меня таким… — Его голос осекся. — Я даже не могу смотреть на…

Он сбросил джинсы. Она потянулась, чтобы почувствовать его готовность, и застонала, мягко обхватывая его за шею. А он тяжело выдохнул, обнимая ее руками, устраиваясь так, чтобы одна рука была под ее спиной. И вошел в нее.

Стук в дверь остановил их.

— Кристина!

Это была Конни.

Кристина мгновенно затаила дыхание и приложила руку к губам Альберта, чье тяжелое, натруженное дыхание продолжало нарушать тишину в комнате.

Стук повторился.

— Кристина, я ищу Альберта. Ты не знаешь, где он может быть?

Кристина задержала в своих объятиях Альберта, а затем отпустила.

— Конни, это ты? Нет, я его не видела. Послушай, сейчас так поздно.

Дверная ручка повернулась.

— Открой, пожалуйста, дверь, — проговорила Конни. Чувствовалось, что она очень взволнована.

— Конни, я так устала. Глаза не смотрят… — сказала Кристина, подавив стон Альберта. — Я даже глаза разлепить не могу, — закончила Кристина, нащупывая ладонью его рот. — Поговорим утром, хорошо?

— Ну открой, пожалуйста, хоть на секунду. Мне нужно с тобой поговорить.

— Конни, завтра. Хорошо?

Конни громко забарабанила в дверь.

. — Нет, плохо, Кристина. Очень плохо! Открой дверь.

— Конни, оставь меня в покое. У меня сегодня был очень трудный день. Поговорим завтра.

Конни продолжала барабанить в дверь, но Альберт и Кристина уже не слушали ее. Альберт перевернул Кристину на живот. Она утопила лицо в подушку, чтобы приглушить стоны, почувствовав руку Альберта на своем затылке. Он еще сильнее погрузил ее лицо в подушку. И еще она чувствовала его напряженный мускул страсти.

Но Конни не унималась. Она стучала и что-то выкрикивала.

Наконец Кристина услышала, как кто-то вышел в холл и сказал Конни, чтобы она заткнулась и все такое, иначе они позовут охранника. Конни не успокоилась. Через несколько минут кто-то подошел к двери и попросил Конни уйти. Она отказалась. Охранник постучал в дверь и попросил Кристину открыть. Но к этому времени Альберт и Кристина уже были изнурены, стихли и лежали, выбившись из сил. Руки Альберта гладили ее, ласкали. Он дул на ее покрытое испариной лицо.

Кристина сказала охраннику, что уже два часа, как пытается заснуть, и только сейчас ей это удалось. И вот ее будят. Она плохо себя чувствует и раздета. Так или иначе, но ему удалось увести Конни.

Потом они долго лежали без движения рядом друг с другом на ее узкой постели.

— Господи, Альберт, так больше нельзя, — тихо произнесла Кристина.

— Ты права. Поехали в Канаду.

— Что, навсегда?

— Да, — сказал он. — Давай уедем в Канаду навсегда.

Она легонько толкнула его:

— Парень, ты в своем уме? Тебе сейчас лишь бы что-нибудь сказать.

Он улыбнулся:

— Именно. Лишь бы что-нибудь.

Он лежал рядом, опираясь на локоть, и дул на ее лицо, а затем целовал ее.

Кристина думала о Конни. Как теперь Альберт будет выкручиваться? Что он ей скажет?

— Канада, говоришь? — задумчиво проговорила она. — Но почему именно Канада? Потому что далеко?

— Чем дальше, тем лучше, — сказал он. — А ты что, ехать не хочешь?

— Я так не говорила, — ответила она, как будто о чем-то размышляя.