Краснорубашечники - [17]

— Приятной совместной выпивки, — хмыкнул Финн.

— Закажу пенициллинчику со льдом, — сказала Дюваль. Она протянула телефон обратно Далю. — Итак, говоришь, просто невероятно, что он сейчас так запросто среди нас разгуливает?

— Забудь, что он должен быть мертв, — сказал Даль. — Просто невероятно, что после всего этого он жив и в своем уме. Он уже должен был превратиться в ходячий посттравматический синдром.

— Для этого и существует терапия, — предположила Дюваль.

— Ага, но не столько же раз подряд? — сказал Даль. — Семнадцать крупных ранений или травм за три года. Это одна раз в два месяца. Ему бы из-под плинтуса не вылезать. А ему как раз хватает времени, чтобы поправиться — и опять получить по полной. Таких, как он, не бывает.

— Так дело в том, что таких не бывает, или в том, что ты завидуешь? — спросила Дюваль.

— Дело в том, что на этом корабле творится что-то странное, — ответил Даль, не отрываясь от данных. — Мое начальство и коллеги в лаборатории весь день сегодня вешали мне лапшу на уши про отряды высадки, Керенского и все остальное. Но я в нее верить не собираюсь.

— А почему нет? — спросила Дюваль.

— Потому что, думается мне, они сами не верят, — ответил Даль. — И потому что она не объясняет что-то вроде этого, — он нахмурился и посмотрел на Финна. — Ты не смог найти ничего на Дженкинса?

— Ты говоришь о снежном человеке, на которого мы тогда наткнулись, — сказал Финн.

— Ага.

— В компьютерной системе на него ничего нет.

— Мы его не выдумали, — сказал Даль.

— Нет, — согласился Финн. — Просто на него в системе ничего нет. Но если он такой бог в программировании, как утверждают твои приятели-лаборанты, и если он постоянно взламывает систему, не думаю, что нас должно это удивлять.

— Я считаю, нам надо его найти, — сказал Даль.

— Зачем?

— Мне кажется, он знает что-то, о чем больше никто не хочет говорить.

— Твои друзья в лаборатории сказали, что он псих, — напомнил Хестер.

— Вообще-то, я не думаю, что они такие уж друзья, — произнес Хансон.

Все повернулись к нему.

— В смысле? — спросил Хестер.

Хансон пожал плечами:

— Они заявили, что не рассказали Далю о том, что происходит, потому что он бы им не поверил, пока сам с чем-нибудь не столкнулся. Возможно, это правда. Но верно и то, что если бы он не знал, что происходит, то не смог бы поступать, как они — избегать коммандера К'инга и других офицеров и заботиться о том, чтобы не попадать в списки будущих участников высадки. Народ, вы задумайтесь — все мы впятером одновременно оказались в одной и той же высадке, и это на корабле с тысячным экипажем. Что между нами общего?

— Мы новички, — сказала Дюваль.

Хансон кивнул:

— И никому из нас ничего не рассказали до тех пор, пока этого нельзя было избежать.

— Ты считаешь, что причина не в том, что мы бы не поверили, — заключил Даль. — А в том, что так погибли бы мы, а не они, раз так уж надо, чтобы кто-нибудь умер.

— Это только теория, — сказал Хансон.

Хестер воззрился на него с восхищением:

— Не ожидал, что ты такой циник.

Хансон опять пожал плечами:

— Когда ты наследник третьего по величине состояния в истории вселенной, учишься интересоваться мотивами окружающих.

— Нам нужно найти Дженкинса, — повторил Даль. — Нам нужно выяснить, что ему известно.

— И где нам его искать? — спросила Дюваль.

— Думаю, начнем с грузовых туннелей.

Глава 6

Даль, ты куда это? — спросила Дюваль. Она и остальные остановились посреди коридора космической станции Анжелес Пять, глядя, как Даль неожиданно отделился от группы. — Брось, у нас увольнительная! Пора налиться!

— И завалиться, — добавил Финн.

— Налиться и завалиться, — согласилась Дюваль. — Не обязательно в таком порядке.

— В таком порядке тоже ничего, — запротестовал Финн.

— Во, спорим, именно поэтому тебя на вторые свидания и не зовут, — сказала Дюваль.

— Мы не про меня сейчас, — напомнил Финн. — Мы про Энди. Он нас кидает.

— Еще как! — заявила Дюваль. — Энди! Ты что, не хочешь с нами налиться и завалиться?

— Хочу-хочу, — заверил ее Даль. — Мне только надо сделать звонок по гиперволне.

— А с «Бесстрашного» нельзя было? — спросил Хансон.

— Этот звонок — нет.

Дюваль закатила глаза:

— Все твоя новая одержимость, да? Энди, клянусь, с тех пор, как у тебя завелось шило в заднице с этим Дженкинсом, ты такой зануда стал. Целых десять дней в раздумьях. Расслабься, угребище!

Даль улыбнулся:

— Я быстро, честное слово. Вы где, ребята, будете?

— Я нам снял номер в станционном «Хилтоне», — сказал Хансон. — Придешь туда и найдешь тех, кто будет быстро терять трезвость.

Финн ткнул пальцем в Хестера:

— И невинность — в его случае.

— Очень смешно, — буркнул Хестер, но потом все-таки ухмыльнулся.

— Скоро буду, — пообещал Даль.

— Давай-давай! — сказал Хансон, и вместе с остальными отправился дальше по коридору, болтая и смеясь. Даль проводил их взглядом и отправился в торговую зону разыскивать гиперстанцию.

Он нашел одну, втиснутую между кофейней и татуировочным салоном. Она оказалась едва-едва с киоск, и в ней было только три волновых терминала, из которых один не работал. Кто-то пьяный с другого корабля громко переругивался по другому. Даль занял третий.

На экране появилась надпись «Вас приветствует „СерфПойнт Гипервэйв“», которая затем сменилась поминутным прейскурантом цен на открытие волны. Пяти минутам разговора предстояло почти полностью съесть его недельное жалование, но это Даля не удивило. Требовалось большое количество энергии, чтобы открыть межпространственный туннель и в режиме реального времени соединиться с другим терминалом в световых годах отсюда. Энергия стоила денег.