Краснокожая хищница - [11]
Это была самая эффективная система по перерабатыванию растительной пищи в эпоху Раннего Мела — животное могло начать еду с сухого, жесткого, пыльного куста и превратить его в легкоперевариваемую массу.
Самка игуанодона пребывала в благодушном настроении. Она ощущала свою целесообразность, которую можно было бы выразить так: «Я делаю то, что должна делать, и я делаю это хорошо». Однако держалась она настороже. Великолепным обонянием она чувствовала след остального стада за несколько сотен ярдов. Большие, ясные голубые глаза каждую секунду оглядывали все вокруг. Глазные яблоки у нее навыкате, как у коровы или оленя, поэтому правое и левое зрительные поля захватывают зоны и впереди, и по сторонам.
Слабый треск в кустах заставил ее прекратить жевать и сфокусировать внимание. Полнейшая тишина. Она не могла уловить запаха: звук шел слева, с подветренной стороны. Она стала отступать к своему стаду.
Снова раздался треск сухих веток. Она услышала мягкие шаги по влажному лугу — на сей раз справа, наискосок по ветру, между нею и стадом. Самка только собралась повернуться туда.
Хаммп! Полтонны живого веса на большой скорости врезалось в нее справа и сбило с ног. Другая тяжесть свалилась ей на шею, пригвоздив ее к земле.
Два ютараптора умертвили свою жертву быстро и аккуратно, обрушив на нее шквал ударов, нанося глубокие раны передними и задними когтями одновременно.
Рэд поднялась и огляделась, чтобы удостовериться, что остальное стадо игуанодонов не собирается нападать на них. Иногда вместе собираются не меньше сотни игуанодонов. И пытаются растоптать рапторов. Но на сей раз этого не произошло. Несколько игуанодонов выпрямились и стали принюхиваться и вглядываться, но тут все стадо побрело в противоположную сторону.
Сестра Рэд начала отдирать от свежей туши мясо и добралась до печени.
Мозг игуанодонов отметил факт появления новой пары охотников. Поскольку пара гораздо более опасна, чем двое одиноких рапторов, игуанодоны будут в следующий раз более осторожны.
Вечером Рэд улеглась поближе к птенцам, согревая их в логове среди кустов. Почти всю ночь она не сомкнула глаз, охраняя свое новообретенное семейство.
Вечер был неприятный, моросил дождь и дул ветер, заставляя Рэд то и дело дрожать. Но это не имело значения. Она упивалась звуком, которого не слышала уже очень давно, — похрапыванием сестры.
Дети и мать сразу же уснули, растянувшись рядышком, а Рэд осторожно опустилась между сестрой и одним из птенцов, мягко подвинув детей в сторону. Они заворчали, но не проснулись. Рэд прислонилась к сестре, и та вздрогнула, зарычала и открыла один глаз посмотреть, что же ее разбудило. Опять что-то прорычала, перевернулась, закрыла глаза и принялась храпеть дальше.
Именно такой Рэд помнила ее.
Конец мая
Компьютер родства
Царап — царап — ерзание — царап — царап.
Птенцы проснулись, почесываясь.
Ууущ — царап.
Рэд с сестрой тоже зачесались и проснулись. Зуд поверг их в уныние. Обе знали, отчего они чешутся. Паразиты. Маленькие зеленые и коричневые клещи кишмя кишат под кустами, мокрыми от дождей. Их слюна содержит наркотическое вещество, поэтому они могут пробуравить шкуру так, что и не заметишь. Клещи практически невозможно выцарапать, когда они уже внедрились под кожу.
Для ютарапторов клещи страшнее целого стада разъяренных игуанодонов. Они несут с собой боль, истощение и смерть. Обычно рапторы валяются в содовой грязи, чтобы задушить кожных паразитов. Давно, еще в детстве, в Монголии, Рэд с родителями почти каждый день ходила купаться весной в содовом озере. Обычно это помогало. Монгольские клещи — большинство из них — погибали под содовой грязью. Лишь немногие оставались под кожей, напиваясь крови, позднее выпадали и выводили потомство где-нибудь под мокрым кустом. Монгольские клещи редко истощали рапторов. Эти же — из Юты — были совсем другие. Они проникали в кожу и вызывали сильные отеки. Если раптор чесался лапами или терся о дерево с грубой корой, отеки становились еще больше. Внутренняя защита ютараптора — иммунная система — почти не способна была справиться с этими побочными явлениями от укусов клещей Юты.
Сестры с тремя детенышами отправились к туше игуанодона и как следует подкрепились. Взрослые чесались, ерзали и поглядывали на низкие деревья поблизости, высматривая особенных маленьких птиц, которых рапторы считают своими друзьями. Но птичек нигде не было видно. Рапторы побрели к берегу на водопой. Рэд нервничала теперь гораздо больше, чем в одиночестве, беспокоясь за детенышей. В ее мозг была встроена программа высокой оценки семейных связей. Ее зрение и слух, а особенно обоняние могли безошибочно определить раптора из ближайшей родни. Каждый вздох в компании сестры подтверждал их кровную связь. В компьютер ее подсознания было заложено твердое правило: «В первую очередь заботься о своих детях, каждый из них — это продолжение тебя. Затем заботься о детях сестры».
Рэд не удалось произвести на свет собственное потомство, поэтому сила инстинкта заставляла ее посвятить себя племянникам. Эти птенцы несли в себе часть ее собственной генетической информации. Спасение их — все равно что спасение самой себя.
