Красное внутри - [36]

Петя взял самую большую. Продавец даже головы не поднял, а только носом шмыгнул.

— За здравие, куда лучше ставить? — неуверенно спросил Петя.

— Родственнику? — спросил продавец.

— Жене.

— Куда хочешь ставь, разницы нет.

Петя протянул бумажку со своим именем. В церкви все было можно потрогать руками.

Продавец взял бумажку, покрутил в руке, держа двумя пальцами. Было видно, что Петя пришел не вовремя.

— На свидание идешь?

— Да, — ответил Петя.

Лицо продавца стало еще грустнее. Он положил на стойку железный жетон и сказал.

— Когда будешь забирать ее, оставишь жетон. Все ясно?

— Да.

Парень отвернулся к стене и потерял к Пете интерес.

Второе помещение делилось на четыре части, три «нефа» и «алтарь». Он прошел между рядов скамеек и остановился возле огромного подсвечника.

— За здравие — прошептал Петя, поджег свечу от лампадки и вставил в розетку, сильно придавив, чтобы не упала.

Ничего не произошло, только фитиль потрескивал, разгораясь. Потом, в одно мгновение, заскрежетало, зазвенело, заработали скрытые в стене механизмы, пол под ногами треснул и пополз вниз.

***

Все лицо Наташи было забрызгано веснушками. Немного на подбородок попало, запачкало полные, потрескавшиеся губы, подбило капельками лоб, чуть выше виска, нос и уголки глаз. Взгляд был слегка удивленный, как будто она совсем не ожидала увидеть Петю.

— Привет, — сказал он смущенно.

Наташа отвернулась, махнув рукой на кресло, пригласила сесть.

Из-под короткого халата выглядывали голые ноги. Фиолетовая венка, как и прежде, находилась под правой коленкой, словно закорючка, сделанная фломастером. Петя вдруг рассмотрел под прозрачной тканью кружевные трусики, которые ничего не прятали, а были больше похожи на спрессованную бутоньерку, приклеившуюся к крестцу на пояснице.

— Хватит пялиться! — сказала Наташа, не поворачивая головы, — рукав закати!

Петя даже не думал отвечать на грубость, поднял рубашку до локтя и сел в кресло.

Она осмотрела обрубок левой кисти, сделала инъекцию и засунула руку в аппарат, подвешенный к потолку.

— Чего молчишь? Что не любопытный? — спросила Наташа, водя пальцем по экрану.

— Как дела? — смущенно спросил Петя.

— В поряде, будет как новенькая! — ответила она.

— А у тебя, как дела? повторил свой вопрос Петя.

Девушка оторвала взгляд от аппарата и смерила его с ног до головы.

— У меня? — просила девушка. Было видно, что вопрос ее озадачил.

Не найдя ответа, Наташа освободила руку и вышла из «манипуляционной» оставив Петю одного.

Обрубок немного чесался.

Ничего не изменилось, кисть осталась такой, как и прежде, сморщенным бугорком. Только на вену, как будто упала веснушка с ее лица.

***

Петя отвык от города. Люминесцентные деревья, неимоверный шум. Толпы людей, все чудные такие, смеются, за руку хватают, а потом шарахаются. В резервации жизнь другая, но жену там не найти.

Поезд отправлялся в пять, у него в распоряжении оставалось еще немного времени.

Наташа не шла из головы, ее стройная фигура и прозрачный халат.

Внизу, сквозь дома проглядывала река, Петя удобно облокотился на спинку лавки и вытянул ноги, доставая до кованой ограды. Он просил бога побыстрее устроить новую встречу.

***

Наташа ждала в кафе, на вокзале.

— Извини, что опоздал, — сказал Петя.

— Пустяки, поела хоть по-человечески, — ответила девушка.

— Просто, я решил пройтись, не рассчитал время, — сказал Петя и опустил глаза.

— Забудь, это так себе, пробное свидание, все нормально — сказала Наташа и почему-то рассмеялась.

Девушку веселила стеснительность Пети. Разговаривая, он старался не встречаться с ней взглядом. Наташа очистила руки, и засобиралась уходить.

— Может, посидим еще минут пять? Поговорим? — попросил Петя.

— Давай посидим, мне спешить некуда, — ответила Наташа, и сама не зная почему, спросила. — У тебя есть дети?

— Да. — ответил он.

— Сколько?

— Дочка.

— Ты чего пригорюнился? — гладя его по щеке, спросила Наташа.

— Уезжать не хочется.

— Так оставайся.

— Не могу.

— Ну, да, — ковыряя бутерброд, сказала девушка, — странные вы люди, из резервации.

Наташа подняла руку показав небритую подмышку.

— Ого, — сказал Петя. Краска залила его лицо, и теперь он вообще боялся оторвать глаза от стола.

— Ты чего? — с недоумением спросила девушка. — Ну ты даешь, у вас все там такие?

— Какие? — проглатывая буквы, спросил Петя.

— Такие! Ты дочку тоже делал вслепую?

— Нет, отвык я просто, — оправдываясь, ответил Петя, было видно, что ему неловко.

— Она в городе?

— Да, в криозоне.

— А ее мать?

— Умерла при родах.

— Ну да, стремное это дело, роды, средневековье какое-то.

— Раньше все рожали, — сказал Петя.

— Так-то раньше.

— Ну да.

Они сидели друг напротив друга, и Наташа вдруг подумала: как странно, она никогда раньше не видела этого человека, но сейчас не может оторвать взгляда от его лица. У Пети были широкие скулы, крупный нос с горбинкой, и большие удивленный глаза. Наташа взяла его за руку и крепко сжала, как будто нуждалась в помощи.

— Ну все, надо идти, а то опоздаю, — сказал Петя, и засобирался.

Приедешь через неделю? — прощаясь, спросила Наташа.

— Да! Обязательно. — ответил Петя.

Девушка обняла и страстно поцеловала его в губы.

— Смотри, буду ждать.