Красное и Коричневое. Книга о советском нацизме - [51]

А то, что пасквиль примитивен и безобразен, тоже имеет свой резон: он рассчитан на вполне определенную публику. Читателям иного склада — тем, кто старается приобщиться или уже приобщился к православию, но не обладает достаточно широкой нравственной и религиозной культурой, те же блюда подаются с другими приправами.

На небе и на земле

Анонимная статья под названием "Избранность еврейского народа" гуляет в самиздате много лет. В этом не менее любопытном документе не говорится об "очищении России от жидовского засилья", не говорится, что все евреи провокаторы, вообще нет ни ругани, ни угроз. Разговор ведется в сугубо теологическом плане. Но идеи — те же:

"Религия иудействующих направлена в будущее, навстречу мессии (не Христу), т. е. антихристу, который должен установить гегемонию евреев и иудаизма над всем миром.

В этом и отличие иудейской идеи от идеи христианства, т. е. в том, что христиане ищут Царствия Небесного, а иудаисты — царствия земного, благоустроения мира под гегемонией еврейского народа... Поэтому евреи и распяли Господа, который не стал Мессией в их понимании, не обеспечил земного благополучия, но проповедовал Царствие Небесное, Царство не от мира сего".9

Вряд ли есть смысл затевать с автором теологический спор и объяснять, что иудейская религия так же, как христианская, выдвигает духовные идеалы, или что евреи не распинали Христа — хотя бы потому, что в их законодательстве не было тако-

140

го вида казни: это типично римский обычай. Все это и многое другое давно уже выяснили специалисты, в том числе видные христианские теологи. Как и то, что ожидание Мессии имеет для иудеев примерно такой же религиозный смысл, как для христиан ожидание второго пришествия Христа. Как и то, что нравственные основы христианства — не убий, не укради, возлюби ближнего, как самого себя и т. д. — почерпнуты из Ветхого Завета, то есть из иудаизма. (Последнее, как ни странно, было неизвестно Н. Эйдельману, который провел неуместную параллель между злобным антисемитом и "неистовым ветхозаветным иудеем").

Полемизировать обо всем этом не имеет смысла, потому что автор процитированного "труда" преследует отнюдь не небесные цели. Как и Лжесолоухин, он просто играет на невежестве и предрассудках своих читателей, которых, очевидно, хорошо знает. Так же, как и Лжесолоухин, он запугивает их мнимым еврейским господством, эксплуатируя отнюдь не религиозные источники, а все те же "Протоколы сионских мудрецов".

Само собой понятно, что подобные "теологические" упражнения оскорбительны не столько для евреев, сколько для христиан. Тут невольно побежишь на площадь кричать "караул!" Не случайно некоторые видные представители православной церкви решительно протестуют против всех тех, кто пытается использовать защиту христианских ценностей для нагнетания ненависти к инакомыслящим и инаковерующим.

Тем более странно, что сочинение московского анонима нашло приют на страницах издаваемого в Соединенных Штатах "Православного вестника". В редакционном примечании к нему говорится:

"Весь тон статьи спокойный, выдержанный и рассудительный. Мысли глубокие и ясные и вполне согласные с учением Православной Церкви и Святых Отцов".10

"Православный вестник" не входит в круг моего постоянного чтения; цитируемый номер журнала, как и некоторые другие материалы, мне прислал из Бостона Вадим Щеглов. В сопроводительном письме он написал:

141

"Меня, как православного верующего и члена церкви, особенно огорчило и оскорбило отношение редакции к этой статье, ее утверждение, что это точка зрения Православной Церкви и Святых Отцов. Это личное мнение редакции, не соответствующее действительности".11

Математик по профессии, работавший в Центральном экономико-математическом Институте Академии наук СССР, а затем в вычислительном центре Министерства здравоохранения, Вадим Щеглов, как и большинство советских интеллигентов, был воспитан как атеист. Глубокое разочарование в официальной идеологии привело его к поискам иного мировоззрения. Изучение философских трудов, поиски смысла жизни постепенно привели его к пониманию того, что духовную опору может дать только религия, которая учит добру, братству и любви к ближнему.

В сорок лет он принял крещение, так что путь его к православию был долог, зато глубоко осознан. Вадим Щеглов сблизился со священником Глебом Якуниным и стал помогать в работе Комитета защиты прав верующих, в который первоначально входили Глеб Якунин, дьякон Варсонофий (Борис Хайбулин) и мирянин Виктор Капитанчук. Все члены комитета подвергались преследованиям со стороны КГБ.

Из опасения, что в случае их ареста Комитет прекратит свою деятельность, они предложили войти в него еще двум лицам — Вадиму Щеглову и священнику Василию Фонченкову. В 1970 году Глеба Якунина арестовали, судили и приговорили к пяти годам лагеря и пяти годам ссылки. Виктора Капитанчука тоже арестовали, гебистам удалось его сломать и заставить отказаться от дальнейшей деятельности. Варсонофий отошел от работы по болезни. Но работа не прекратилась: ее продолжили Вадим Щеглов, Василий Фонченков и Николай Гайнов. Хотя все члены Комитета были православными, но они боролись за права всех верующих — и католиков, и баптистов, и пятидесятников, и иудеев. Правозащитная деятельность Вадима Щеглова продолжалась до 1983 года, когда гебисты стали грозить расправой над его детьми. К этому времени он стал чувствовать, что пресле-