Красно-синий – самый сильный! - [13]
В 90-е годы никто из тренеров не задерживался в армейской команде более двух с половиной лет. Отсутствие стабильности стало главной бедой ЦСКА постсоветского периода. Все время красно-синим что-то мешало.
В первой половине 90-х у команды не было вообще ничего – ни именитых тренеров, ни гармоничного состава, ни налаженной игры. Были разовые всплески, отдельные звездочки, сиюминутные достижения. Затем вроде бы стабилизировался состав, но вскоре началась чехарда с тренерами. С приходом на пост рулевого Олега Долматова в 1998 году у команды появилась игра, но плачевным оставалось финансовое положение.
И вот наступил новый этап – когда с деньгами у клуба стало все в порядке. Появились и новые игроки – чуть ли не на два состава. Казалось, вот оно – время побед! Но судьба снова наказала армейцам взять отсрочку. В сезоне-2001 она явно испытывала ЦСКА на прочность.
… Павла Садырина не стало 1 декабря 2001 года. Тренер, которого еще при жизни называли легендарным, скончался в госпитале имени Бурденко – на 60-м году жизни. И хотя все знали, что наставник тяжело болен, это известие не могло не потрясти. В него никак не хотелось верить.
Лично у меня долго перед глазами стояла картинка – Питер, матч, ставший последним для Садырина в роли главного тренера ЦСКА. Семак забивает гол в ворота «Зенита» – и счастливый тренер, с поднятым вверх большим пальцем, вскакивает со скамейки, радуясь этому успеху. Это было всего за два месяца до смерти.
А потом эти кошмарные для армейцев шесть мячей и новость, шокировавшая российский футбольный мир, – Садырин уходит в отставку, – из-за проблем со здоровьем.
Он до последнего не рассказывал ребятам о своей болезни. И боролся с недугом, как мог. Когда спрашивали о здоровье, отшучивался, говорил: ничего страшного, еще повоюем.
В сентябре 2001 года Садырин побывал в редакции «Советского спорта», где дал свое последнее большое интервью. Он делился планами на будущее, рассказывал, какой он видит новую команду, и нам было приятно за него. Видно было, что его самого захватывали собственные замыслы и идеи. И мы радовались безграничному оптимизму и в чем-то даже юношескому задору этого человека.
Его не только на работу хватало – и по дому успевал мастерить: «Вы будете смеяться, но последнее, что я сделал своими руками и чем очень горжусь, это туалет на даче. Приличный вышел, по европейским стандартам», – довольный собой, рассказал Садырин все на той же встрече с журналистами «Советского спорта».
В футболе же он всегда был противником грязи – так называемых околофутбольных «делишек»: «Есть вещи, о которых нельзя молчать. Нужно жестко говорить о проблемах – условиях подготовки, судействе, взятках. Красивыми и мягкими словами ничего не решишь. А многие именно так и делают – смотрят в глаза друг другу и лгут. Иногда это надоедает: взрываешься, режешь «правду-матку»… Нет, я не жалею о сказанном».
Последние два месяца все только и спрашивали: ну как, как там Павел Федорович? И даже когда хорошо знающие ситуацию люди говорили, что шансов почти нет, в глубине души каждый хотел верить, что он поправится и обязательно вернется на тренерскую скамейку. Никто не хотел, чтобы он уходил.
…В жизни Садырин был очень непосредственным и исключительно компанейским человеком. Нападающий ЦСКА Денис Попов, побывав в ноябре 2001 года в редакции «Советского спорта», прямо заявил: «Лучше человека в своей жизни я еще не видел».
Садырин легко находил контакт со всеми – как с людьми его возраста, так и с пятилетними ребятишками. Детвора, которая жила в Ватутинках, неподалеку от базы ЦСКА, просто души не чаяла в нем. Детишки ходили за ним по пятам и буквально смотрели ему в рот. Увидят, что тренер устал, – мигом примчатся и принесут ему раскладной стульчик, на котором он обычно руководил тренировками армейской команды.
Самому наставнику это общение тоже доставляло огромное удовольствие. Не случайно супруга Садырина, Татьяна, говорила, что завершить свою карьеру он хотел бы именно детским тренером. Когда в середине сезона-2001 я затронул эту тему в разговоре с наставником, он ответил: «Да, мне хотелось бы поработать с ребятишками. Но это будет потом. Сейчас мне еще хочется реализовать задуманное здесь, с моим ЦСКА».
Павел Садырин посчитал время, проведенное в сборной, потерянным
Именно поэтому он до последнего момента не хотел уходить из команды, хотя врачи настоятельно рекомендовали ему прекратить тренерскую работу. Но он держался. Просто по характеру был таким человеком, что не привык сдаваться, раскисать под напором обстоятельств.
Даже в больнице, когда игроки ЦСКА приезжали его навещать, Садырин старался не подавать виду, что ему тяжело. Все так же шутил, смеялся, рассказывал анекдоты. И запомнить его хотелось именно таким – бодрым, жизнерадостным, любящим жизнь и свою работу…
– Павел Федорович был целеустремленным, уверенным в себе человеком, – это слова одного из любимых игроков Садырина – Сергея Семака. – Редко бывает, когда человек знает, чего хочет от жизни, и добивается этого, но Садырину это удавалось. Да, многие замечали, что он был вспыльчив, все время говорил правду в лицо. И за счет такого характера он многого добился в футболе и пользовался авторитетом как у футболистов, так и у своих коллег по тренерскому цеху. Конечно, мы знали по ходу сезона о болезни Павла Федоровича, но о том, что она неизлечима, могли только догадываться. Он никогда не говорил о своих болячках с нами, потому что был сильным человеком. Вся его жизнь была посвящена футболу, и он отдавался своему ремеслу полностью, можно сказать, без остатка. К сожалению, в последние дни мне не удалось навестить его в больнице, потому как сам лечился. Зато когда он только туда лег, мы с ребятами пришли его поддержать, поговорили с ним. Павел Федорович, как обычно, не подавал вида, что ему тяжело, улыбался, со всеми шутил. Таким жизнерадостным он и останется навсегда у меня в памяти…
