Красная Валькирия - [95]
Датчанин не сообщил Ларисе ничего нового: она слишком хорошо знала о "подвигах" красных на острове. Амвросия, впрочем, ей было жаль: не стоило повторять казнь из опричных времен, забрали бы хлеб - и довольно. Но признаться самой себе в том, что правое дело революции непоправимо запятнано бесчинствами и грабежами, Лариса не могла.
Она предоставила датчанину в одиночестве дослушать речь товарища Троцкого, отошла в сторону и безучастно смотрела на бирюзовые волжские дали. В ту минуту она внутренне удивлялась тому, как Федор, сын священника, может допускать грабежи церквей, поругание святынь и расстрелы духовенства. Однажды она спросила мужа об этом. Раскольников ответил резко и четко: "Нашей семье церковь всю жизнь исковеркала. Если бы не идиотский церковный запрет на вторые браки священников, отец бы женился на матери. Тогда мы с братом не росли бы ублюдками, от которых сторонились люди. И носили бы фамилию отца - Петровы. А я - Ильин, по матери. И Сашка - тоже. Мне, Лара, церковь любить не за что". Больше Лариса спрашивать не стала, но никогда не брала церковного жемчуга и бисера в подарок - ей было мерзко принимать эти дары ненависти.
Троцкий закончил свою речь, и восхищенные красные литераторы услужливо помогли ему сойти с автомобиля. Лев Давидович улыбался довольно. Лишь одно не понравилось: сняв с импровизированной трибуны, почитатели водрузили его на землю, а не понесли на руках перед ликующим народом. Митинг продолжился. Вслед за Троцким выступали писатели, партийные работники, даже один дьякон-расстрига, ставший комиссаром бронепоезда. Этот экс-дьякон, восторженный длинноволосый молодой человек с легким безумием в глазах, выдвинул инициативу присвоить его бронепоезду название "Борец с мракобесием товарищ Иуда". Инициатива экс-дьякона была сдержанно одобрена собравшимися. Потом выступить предложили Ларисе. Она отказалась, сославшись на то, что ей нечего добавить к речам товарищей. Отказалась - и почувствовала на себе цепкий, неприятно удивленный взгляд Льва Давидовича.
На революционном банкете в здании бывшего городского дворянского собрания подавали малосольную икру, исходящую янтарным жиром осетрину, коллекционные вина и наливки. Лариса сидела рядом с Троцким. Лев Давидович подливал ей "реквизированное у классово чуждых элементов вино", шутил, называя разносолы на столе "скромным красноармейским пайком", льстил женскому самолюбию Ларисы смелыми комплиментами и уверенно обнимал за плечи.
- Что же вы, товарищ Рейснер, отказались выступать? Или вам не понравилась моя идея с памятником? А, может быть, это в вас с товарищем Раскольниковым говорит происхождение? Вы ведь, как я понимаю, дворянка, а он - хуже того, сын священника и дворянки, верно? - взгляд Льва Давидовича, несмотря на мягкий шутливый тон, был острым и хищным, как у коршуна.
Лариса, чтобы отвести беду от себя и Федора, солгала:
- Ваша, дорогой Лев Давидович, идея с памятником очень важна в настоящий момент для утверждения Советской власти в Поволжье. Нужно отвратить народ от церковного мракобесия.
Троцкий поверил - или сделал вид, что поверил - приобнял за талию, придвинулся поближе, с красноречивым придыханием шепнул: "Как вы сегодня прекрасны, Лариса Михайловна! Как античная богиня... Я отчасти завидую товарищу Раскольникову! Сейчас не время, но я убежден, что мы еще продолжим этот приятный разговор при других обстоятельствах...".
Лариса отвернулась, промолчала, чуть отодвинулась в сторону. Сказала еще что-то лестное про памятник, про "неустанные труды товарища Троцкого на благо обороноспособности Республики", а про себя подумала: "Зачем ему понадобился памятник предателю? Что он хочет оправдать? Кого мы предаем? Христа? Истину? Самих себя?". На мгновение поморщилась, как от внезапной боли, от этой неожиданной, неправильной мысли, а потом снова улыбалась и льстила "дорогому Льву Давидовичу", произносила тосты, шутила. Вышла из помещения на темную, пустую, словно вымершую улицу. Не стесняясь изумленных часовых, присела на ступеньки бывшего Дворянского собрания, сгорбилась, как старуха, и закрыла лицо руками. Хотелось плакать, но слезы она оставила в прошлом - думала, что навсегда. Страшная, черная, разбойничья ночь плыла над городом и островом. Молчал разгромленный монастырь, молчал Свияжск. Оставшиеся в живых люди оплакивали погибших. "Ничего, - думала Лариса. - Все это временно. В мраке, крови и смерти рождается великая, новая советская Россия. И мы еще увидим рассвет!".
Рассвет принес известие о прорыве фронта белыми, и товарищ Троцкий ускорил свой отъезд. Лариса еще не считала себя достаточно сведущей в военном деле и поэтому робко спросила у председателя Реввоенсовета, не правильнее ли было главкому самому выехать на "угрожаемый участок" и разобраться в обстановке на месте. Лев Давыдович великодушно ответил: "Милая Лариса Михайловна! Главная заповедь полководца - не создавать нездоровой нервозности в низовых штабах. Уверяю вас, на фронте хватает командиров".
Следом за Троцким, суматошно втискивая в чемоданы "подарки от трудящихся Поволжья", устремились писатели. Демьян Бедный воблы с собой не вез, ссылаясь на то, что "сидит на твердом литпайке", но прихватил несколько старинных книг из разграбленной монастырской библиотеки.
Прав был А.С. Пушкин — в русской истории хватает сюжетов и страстей, которые не снились даже Шекспиру. Чего стоит хотя бы чудо невероятного восхождения Марты Скавронской, нищей сироты, простолюдинки, вдовы шведского драгуна, ставшей женой Петра Великого и Всероссийской Императрицей Екатериной Первой! Из солдатской палатки в постель фельдмаршала Шереметева, затем в спальню Светлейшего князя Меншикова и, наконец, в царскую опочивальню — и все это за какой-то год! Куда там Анне Болейн или маркизе Помпадур! И пусть завистники судачат о «царице из солдатских портомой» — Екатерине хватило ума и женской силы, чтобы стать не просто наложницей, даже не фавориткой, а коронованной Императрицей и не только сохранить голову на плечах, но унаследовать трон после кончины супруга.
России всегда везло на женщин – если бы мы еще умели это ценить! Царствуй Елисавета Петровна в Европе – ее бы превозносили как величайшую из великих, куда там ее тезке Елизавете Тюдор! А у нас «дщерь Петрову» до сих пор попрекают любовными авантюрами и гардеробом из 15 тысяч платьев, приписывая ей то глупость, то взбалмошность, то «бабью сырость» – ни дать ни взять «блондинка за рулем» государства. Но, во-первых, чтоб вы знали, Елисавета была рыжеволосой, а во-вторых – разве смогла бы «дура-баба» захватить и удержать власть, избавить Россию от немецкого засилья, разгромить самого Фридриха Великого?! Да побойтесь Бога!..Первая красавица Империи, пышнотелая «русская Венера», любимая дочь Петра Первого, унаследовавшая государственный гений, страстную натуру и неукротимый нрав великого отца, она не боялась ставить на карту все без остатка, умела рисковать собственной головой, побеждать, очаровывать, вдохновлять.
НОВЫЙ РОМАН от авторов бестселлера «Жена Петра Великого»! Невероятная история восхождения Екатерины I, которая из простой прачки превратилась в первую Императрицу России! Но чтобы взойти на трон, мало оказаться на царском ложе, мало быть Екатериной Прекрасной – нужно стать еще и Екатериной Премудрой, ближайшей советницей и соратницей Петра во всех его трудах и свершениях.Сможет ли она помочь императору вырваться из турецкого плена во время несчастливого Прутского похода? Как ей очаровать всесильного османского визиря, чтобы спасти русскую армию из смертельной ловушки? Какую цену придется заплатить за устранение царевича Алексея? И кто продолжит дело Петра Великого после его кончины?..
Исторический роман из времен царствования Анны Иоанновны и Иоанна Антоновича.
Эта книга – увлекательное путешествие через культурные слои, предшествовавшие интернету. Перед читателем предстает масштабная картина: идеи русских космистов перемежаются с инсайтами калифорнийских хиппи, эксперименты с телепатией инициируют народную дипломатию и телемосты, а военные разработки Пентагона помогают создать единую компьютерную сеть. Это захватывающая история о том, как мечты о жизни без границ – географических, политических, телесных – привели человека в идеальный мир бесконечной коммуникации. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Средневековая Восточная Европа… Русь и Хазария – соседство и непримиримая вражда, закончившаяся разрушением Хазарского каганата. Как они выстраивали отношения? Почему одна страна победила, а вторая – проиграла и после проигрыша навсегда исчезла? Одна из самых таинственных и неразрешимых загадок нашего прошлого. Над ее разгадкой бьются лучшие умы, но ученые так и не договорились, какое же мнение своих коллег считать общепринятым.
Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман Рафаэля Сабатини — о пиратах Карибского моря. Главные герои оказываются в самых невероятных ситуациях, их окружают подлинные, невымышленные персонажи, например, Генри Морган и другие известные личности.