Красная Валькирия - [72]
- Э... Стой-ка, товарищи, - вдруг остановил их особист и неодобрительно глянул на дежурного, - Тебе, Гришка, только б сразу шлепнуть...
- Да ладно, сам такой! - обиделся дежурный, - А чо?
- Контра хитрая, шифрованная, вот тебе и "чо", деревня!!! - особист, некогда работавший кондуктором на железной дороге, считал себя человеком образованным и пояснил с оттенком покровительственного презрения: - Гляди-ка: вот, цифры столбиками, слова шифрованные: "Дыр, бул, щел, убещур..."
- Кого-кого "убил щур"? - не совсем к месту переспросил дежурный, вопросительно посмотрев сначала на углубившегося в чтение особиста. После того, как тот убил его молчанием, дежурный обратился за разъяснением к странному субъекту, для убедительности сунув ему под нос здоровенный облупленный кулак:
- Ну, давай, колись, контра гнилая, а то я щас тебе сам "дыр-быр" в башке наделаю!
Только сейчас, казалось, схваченный понял, что события принимают угрожающий для него оборот.
- Граждане, да что вы? Это же стихи! - возопил он, - Я же ничего предосудительного не писал! Поиск древних славянских корней, понимаете?
- Неа.
- Ну, наши предки так говорили!! А еще поэт Гумилев сказал, что ангелы на Венере говорят на языке из одних только гласных...
- Венерия у ангелов? Ты что, еще и доктор? - не совсем понял особист, а затем проницательно прищурился - А это что такое: "Участок - это место встречи человека и государства". Ты тут про старый режим, или про новый?
- Ну, видите ли, метафизика взаимоотношений человека и государства не подвластна временным категориям... Я, видите ли, изучаю время и его законы...Я в некотором роде и ученый.
"Найдены часы человечества. Стоит только от узлового дня отложить степени двух и степени трех дней, и если узловой день был со знаком +, то через степени двух пойдут события того же знака, а через степени трех... обратные узловому", - неровным, почти детским почерком, было густо исписано по покоробленным страницам. Непроизвольно прочитав это слова вслух, особист нетвердой рукой закрыл тетрадь и тяжело задумался, сам не поняв о чем. Вихрастые бойцы слушали с неподдельным интересом, опираясь на свои винтовки. Но дежурный поспешил вернуть контроль над приобретавшей размытые очертания персидской фата-морганы ситуацией.
- Уроды! - рявкнул он на бойцов, - Ухи развесили!! Давай его до выяснения в холодную! И по пути не сметь слухать его контры завихрюшистые! А то рыло раскрою!! Пущай товарищ Абих разбирается! А ты, Митрий, сдулся!
Когда красноармейцы с неожиданной бережностью взяли непонятного человека под руки и вывели его вон, дежурный твердой рукой забрал у особиста тетрадь:
- Слышь, Митрий, ты б водки выжрал, или кокаинчиком занюхался... Или шлепни кого! А то худо б не было. Это... Это такая контра! Мировой опасности!!
- Поясни, - вяло заметил особист. Глаза его и без кокаина были мутными, как у селедки.
- Ну... Я революцьонно сознательный краском, в Бога не верю, вот те крест святой! Но в черта верю. Похоже, мы его, рогатого, первейшего приспешника повязали! Надо писания его срочно товарищу Абиху... Он смогет!
Секретарь Политотдела Отдельного экспедиционного корпуса Персидской красной армии товарищ Абих, Рудольф Петрович - сын машиниста Закавказской железной дороги и работницы-кирпичницы - имел за плечами не только революционные университеты. Ему удалось поучиться и в Бакинском университете, и даже поработать ассистентом при кафедре истории искусств и археологии. Поэтому, когда ему дежурным была доставлена странная тетрадь, с пояснением, что "особист Горохов, как читал, расстройство рассудка получил", он только в очередной раз горько посмеялся. Сильны еще в темной солдатской массе, поднятой ветрами революции, поповские предрассудки и деревенские суеверия! Некоторые из содержавшихся там стихов Рудольф Петрович знал: доводилось читать по молодости, да и с коллегами на кафедре археологии с интересом обсуждали специфические теории времени и языка Виктора, или Велимира Хлебникова. Угнетенный однообразием будней революции и жарой, Абих находил некоторое облегчение только в обществе единственной образованной женщины во всем Энзели - супруги командующего Раскольникова Ларисы Михайловны, урожденной Рейснер. Но, нуждаясь в ее обществе, сентиментальный, как истинный немец (хоть и обрусевший), Рудольф Петрович и боялся его одновременно, понимая: тут и влюбиться недолго! В общем, может и хорошо бы, тем более, что товарищ Лариса сама скучает, совсем не по-революционному... Но вот взгляд у командующего Раскольникова зоркий, рука тяжелая, и "маузер" осечки не дает, в отличие от его, Абиха, бельгийского "юпитера", которому явно тоже не на пользу персидский климат... Потому-то перспективе встретить в базарно-ковровой Персии такого великолепного собеседника товарищ Абих явно обрадовался, предвкушая, как представит его Ларисе Михайловне. Втроем - не вдвоем, товарищ Раскольников, может и успокоится на его счет!
Виктор Владимирович был немедленно вызволен из "холодной"... Которая, на самом деле, была раскаленной, и выжил он там только потому, что часовые тайком делились с "колдуном" содержимым фляжек в обмен на предсказания судьбы и "чудные побасенки". Представились почти по-старорежимному:
Прав был А.С. Пушкин — в русской истории хватает сюжетов и страстей, которые не снились даже Шекспиру. Чего стоит хотя бы чудо невероятного восхождения Марты Скавронской, нищей сироты, простолюдинки, вдовы шведского драгуна, ставшей женой Петра Великого и Всероссийской Императрицей Екатериной Первой! Из солдатской палатки в постель фельдмаршала Шереметева, затем в спальню Светлейшего князя Меншикова и, наконец, в царскую опочивальню — и все это за какой-то год! Куда там Анне Болейн или маркизе Помпадур! И пусть завистники судачат о «царице из солдатских портомой» — Екатерине хватило ума и женской силы, чтобы стать не просто наложницей, даже не фавориткой, а коронованной Императрицей и не только сохранить голову на плечах, но унаследовать трон после кончины супруга.
НОВЫЙ РОМАН от авторов бестселлера «Жена Петра Великого»! Невероятная история восхождения Екатерины I, которая из простой прачки превратилась в первую Императрицу России! Но чтобы взойти на трон, мало оказаться на царском ложе, мало быть Екатериной Прекрасной – нужно стать еще и Екатериной Премудрой, ближайшей советницей и соратницей Петра во всех его трудах и свершениях.Сможет ли она помочь императору вырваться из турецкого плена во время несчастливого Прутского похода? Как ей очаровать всесильного османского визиря, чтобы спасти русскую армию из смертельной ловушки? Какую цену придется заплатить за устранение царевича Алексея? И кто продолжит дело Петра Великого после его кончины?..
России всегда везло на женщин – если бы мы еще умели это ценить! Царствуй Елисавета Петровна в Европе – ее бы превозносили как величайшую из великих, куда там ее тезке Елизавете Тюдор! А у нас «дщерь Петрову» до сих пор попрекают любовными авантюрами и гардеробом из 15 тысяч платьев, приписывая ей то глупость, то взбалмошность, то «бабью сырость» – ни дать ни взять «блондинка за рулем» государства. Но, во-первых, чтоб вы знали, Елисавета была рыжеволосой, а во-вторых – разве смогла бы «дура-баба» захватить и удержать власть, избавить Россию от немецкого засилья, разгромить самого Фридриха Великого?! Да побойтесь Бога!..Первая красавица Империи, пышнотелая «русская Венера», любимая дочь Петра Первого, унаследовавшая государственный гений, страстную натуру и неукротимый нрав великого отца, она не боялась ставить на карту все без остатка, умела рисковать собственной головой, побеждать, очаровывать, вдохновлять.
Исторический роман из времен царствования Анны Иоанновны и Иоанна Антоновича.
Не все продается и не все покупается в этом, даже потребительском обществе!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Япония, Исландия, Австралия, Мексика и Венгрия приглашают вас в онлайн-приключение! Почему Япония славится змеями, а в Исландии до сих пор верят в троллей? Что так притягивает туристов в Австралию, и почему в Мексике все балансируют на грани вымысла и реальности? Почему счастье стоит искать в Венгрии? 30 авторов, 53 истории совершенно не похожие друг на друга, приключения и любовь, поиски счастья и умиротворения, побег от прошлого и взгляд внутрь себя, – читайте обо всем этом в сборнике о путешествиях! Содержит нецензурную брань.
До сих пор версия гибели императора Александра II, составленная Романовыми сразу после события 1 марта 1881 года, считается официальной. Формула убийства, по-прежнему определяемая как террористический акт революционной партии «Народная воля», с самого начала стала бесспорной и не вызывала к себе пристального интереса со стороны историков. Проведя формальный суд над исполнителями убийства, Александр III поспешил отправить под сукно истории скандальное устранение действующего императора. Автор книги провел свое расследование и убедительно ответил на вопросы, кто из венценосной семьи стоял за убийцами и виновен в гибели царя-реформатора и какой след тянется от трагической гибели Александра II к революции 1917 года.
Представленная книга – познавательный экскурс в историю развития разных сторон отечественной науки и культуры на протяжении почти четырех столетий, связанных с деятельностью на благо России выходцев из европейских стран протестантского вероисповедания. Впервые освещен фундаментальный вклад протестантов, евангельских христиан в развитие российского общества, науки, культуры, искусства, в строительство государственных институтов, в том числе армии, в защиту интересов Отечества в ходе дипломатических переговоров и на полях сражений.
Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.