Красная подать - [6]

Перчатки нависшего над ним доспеха покоились на навершии огромного двуручного цепного топора, адамантиевая рукоять которого была пристегнута к основанию плинта. C расширяющейся ударной части оружия был снят кожух, злобно блестели акульи зубы с металлическими остриями, окаймляющие неприкрытый ротор. Шарр протянул руку и коснулся одного из неровных резцов. Он в какой-то мере ожидал, что от столь дерзкого посягательства неподвижная фигура придет в движение и бросится на него. Оружие, равно как и доспех, относились к тому, что в ордене именовалось тапу — носителю более низкого звания строжайше запрещалось трогать их хоть пальцем. Однако Шарр более не был ниже по званию.

Броня и цепной топор, Жнец, принадлежали магистру роты Акиа, сколько мог упомнить Шарр. Он вел Третью боевую роту сквозь Внешнюю Тьму еще с тех времен, когда Шарр был рожденным в пустоте инициатом. Как и многих высокопоставленных членов ордена, Акиа редко видели без брони, даже когда он находился среди ближайших братьев. Самому Шарру не доводилось наблюдать его полностью без боевого доспеха до того дня, когда апотекарий Тама вынул его мертвые белые останки из разбитого панциря. Несмотря на продолжающийся ремонт, на серых пластинах брони до сих пор виднелись рубцы и прорехи от когтей повелителя выводка генокрадов.

На протяжении двух с половиной столетий доспехи был Акиа. Теперь же он принадлежал Шарру. Пусть даже на него более не распространялось тапу, но мысль надеть броню представлялась кощунством. Шарр отвел руку, подняв взгляд на глазные линзы. Он чувствовал, как в ответ на него свирепо взирает дух мертвого магистра роты.

— Он бы не одобрил.

Шарр вздрогнул от раздавшегося голоса. Он обернулся и обнаружил, что к нему приближается Те Кахуранги. Хотя верховный библиарий и был облачен в полный доспех, Шарр только теперь услышал глухой стук шагов и жужжание сервоприводов с шумопоглощением. Будь это кто-то другой, он бы встревожился собственной нехватке бдительности. Однако Те Кахуранги уже давно приобрел обыкновение перемещаться незамеченным.

— Чего он бы не одобрил, почтенный верховный библиарий? — спросил Шарр, когда Те Кахуранги остановился перед ним. Умудренный псайкер не смотрел на него, подняв взгляд на старый доспех Акиа. Оба космических десантника говорили на архаичном высоком готике — наречии, которое использовалось их орденом с момента основания многие тысячи лет назад.

— Прежний магистр роты не одобрил бы, что ты стоишь, уставившись на его боевую броню, во время мертвых часов, будто какой-нибудь инициат, еще не обагренный кровью. Если тебе не подходит медитация или крио-сон, нужно заниматься делом.

Шарр почувствовал укол раздражения. Он подавил его.

— Я пришел воздать дань уважения.

— На это было довольно времени. Как сказал бы Акиа: что прошло, то прошло. Теперь ты — наш магистр роты. Ты должен принять на себя все обязанности.

Шарр посмотрел на Те Кахуранги — Бледного Кочевника, верховного библиария ордена. Его силовой доспех впечатлял даже сильнее, чем броня магистра роты. Его основная поверхность имела глубокую синюю расцветку, и каждый ее дюйм — от сапог до усаженного кабелями психического капюшона — покрывала плотная вязь вихрящихся меток изгнания. На вороте висел массивный комплект покрытых резьбой акульих зубов, а поверх наручей болтались и другие старые амулеты. В правой перчатке он держал силовой посох из резной кости, навершие которого было выполнено в виде пасти, сомкнутой на осколке камня цвета морской волны. Камень поблескивал в тусклом свете.

— Близится Сбор, — продолжил Те Кахуранги, поворачиваясь к Шарру. — Сбор с планеты, которую ты когда-то очень хорошо знал. Ты готов, Первый Жнец?

— Я готов, — с нажимом ответил Шарр, встретившись взглядом с черной пустотой глаз Те Кахуранги. Лицо вокруг этих противоестественных глаз вызывало беспокойство своими разными цветами. Большая его часть была белой, словно плоть трупа, но фрагменты кожи вокруг глаз, на подбородке и шее покрывали грубые темно-серые бугорчатые наросты, придававшие коже текстуру чешуи. Шарр недавно стал замечать на собственном теле первые признаки генетического отклонения: струпья на локтях и плечах. Это было всего лишь одно из множества заболеваний, который поражали старших членов ордена, и со временем вырождению предстояло только усиливаться. На данный момент Те Кахуранги являлся старейшим в ордене, если не считать дремлющих Великих в их белых комплектах брони дредноута. Шарру доводилось слышать, что он был всего на три поколения моложе Странствующих Предков — первых, кто в одиночестве отправился в пустоту по воле Забытого.

— Сейчас рота нуждается в руководстве, — произнес Те Кахуранги. — В твоем руководстве, Шарр. Это будет не обычный Сбор.

— Вы говорили.

— Необходимо отыскать мальчика, — продолжил Те Кахуранги. Его сухой мертвенный шепот эхом разносился по арсеналу. — Ночные Убийцы чуют его запах. Если тот, кого называют Кири Мате, запустит в него свои когти, всех ждут великие страдания. Недостаточно просто завершить Сбор. Мы должны добраться до мальчика раньше, чем еретики.