Красная маска - [21]

Третье противоречие. Почему противник, который имеет перчатки, снабженные ложными дактилолиниями, оставляет нам свои подлинные дактилоследы.

И четвертая нелогичность. Туфли, шляпа, галстук дают следствию столько материалов об их владельце, что только новички от разведки станут забывать их у мест тайных встреч.

— Значит, шляпа украдена у учителя и подброшена нам?

— Именно так. И мы должны найти этого учителя.

— Но как, товарищ полковник, наш враг мог знать, что он будет обнаружен у кедра, и как в нужный момент у него оказалась ворованная шляпа?

— Это пока не известно. Скорее всего, шляпа находилась у него про запас. Заметьте, Юрий Ильич, враг, даже полагая, что он неуловим, разбрасывает всюду дезориентирующие следы.

Мы должны, Юрий Ильич, сделать для себя три важных вывода, и это самое главное, что дала нам шляпа.

Первый. Похищенная шляпа говорит, что база врага или в Сверкальске, или в одном из наших городов.

Второй. Шляпа, подкинутая у кедра, — свидетельство того, что враг видел Алоева. Он видел, как было извлечено письмо из-под коры и видел, как с него сняли копию. Это означает, что враг больше не придет к кедру, а потому запишите задание: «Наблюдение за сибирским кедром в точке КА немедленно снять».

Третий. Самый важный вывод: действительная внешность противника, очень возможно, диаметрально противоположна внешности учителя. Я хочу сказать, что наш враг не высок, не кряжист, не обладает пышной шевелюрой и не стрижен. Можно пойти еще дальше и допустить, что пред нами не мужчина, а женщина.

— А теперь, Юрий Ильич, будем искать нашего честного многодетного учителя.

15. Лаборантка Орлова

В лабораторию Нилова вход посторонним был воспрещен, и не каждый работник НИАЛа мог видеть это царство искусственных алмазов. Сегодня, впервые за все время, Орлова стояла в огромной зале с шестью большими окнами, потрясенная видом приборов, машин, аппаратов по синтезу драгоценных камней. Левый угол лаборатории занимала высокая белая печь, похожая на огромный холодильник. На ней никелем горели ленты, квадраты и круги, похожие на иллюминаторы. Фасад печи заполняли циферблаты приборов с дрожащими на них зелеными, красными и желтыми стрелками. В смотровых окошках внизу мерцало ярко-белое пламя. Здесь ученые вели штурм тайн природы, и оружием им служили приборы, каждый из которых стоил сотни тысяч и даже миллионы рублей.

У самого входа, словно строй боевых солдат, тянулся длинный ряд двухметровых машин, формой похожих на пудовые гири и окрашенных в нежно-зеленый цвет. В центре лаборатории, бросая причудливые сизо-голубые тени, стояло фантастическое сооружение, похожее на змеящиеся корни тропического мангра. Подобно длинным щупальцам, оно опутывало желтыми гофрированными руками большую машину, напоминающую пианино и окрашенную в темно-красный цвет.

Каждый, даже самый мелкий прибор, вызывал у Орловой восторг. Ее красивая голова то поворачивалась к стенам из мраморных досок с черными рубильниками, то к столам с фосфоресцирующими кругами манометров, карбометров, перикулометров, предупреждающих, докладывающих и регистрирующих. В лаборатории чувствовался запах легкого угара. Было немного жарко. Где-то гудела скрытая вентиляция. Пол дрожал, как автомобиль с заведенным мотором.

Несмотря на дневной свет, на многих циферблатах горели разноцветные лампочки.

— Проходите, пожалуйста! — раздался откуда-то мужской голос, и только сейчас лаборантка увидела человека в углу лаборатории.

Орлова ступила вперед по зеленой дорожке. Ее ноги сразу же утонули в мягкой ткани, словно она шла по лесному мху. Пол блестел, словно полированный мрамор. В нем, как в тусклом зеркале, отражались тени машин, дрожали солнечные блики, двигалась тень самой Орловой.

Когда она была у стола, Нилов встал и придвинул ей кресло:

— Садитесь, пожалуйста, Нина Николаевна.

Орлова заметила, что стены приглушают звуки и что голос ее начальника едва слышен.

— Наконец-то вспомнили о нас, — с мягкой укоризной проговорил Нилов.

В НИАЛ Орлову приняли давно. В прошлом, по ее вине, в большом химическом кабинете произошел взрыв и пожар, за что она отбывала наказание. Красота лаборантки была исключительной, и Нилову казалось, что только внешность помогла Орловой вернуться к прежней работе. Отложив в сторону вычислительное задание, которое он готовил для электронной машины, Нилов помимо своей воли посмотрел на лицо лаборантки. Оно удивительно походило на лицо античной богини. Копна густых темно-каштановых волос резко контрастировала с необыкновенно белой кожей. Большие карие глаза горели умом, и Нилов прочел в них еще и девичью робость, и восторг перед секретной лабораторией, в которую ее только что перевели.

— У вас и страшно, и интересно, — звучным альтом проговорила Орлова. — И притом красиво. — Тонкие и черные как смоль брови лаборантки при этом чуть шевельнулись.

Нилов согласился глубоким кивком головы.

— Признаться, никогда не ожидала, что в стенах института может быть такое волшебство и все подобрано в тон, словно гарнитур для гостиной.

— Здесь последнее слово техники, — не без гордости ответил Нилов и опять посмотрел на румяное лицо лаборантки с ямочками на щеках. Он знал, что ей тридцать лет, хотя выглядела она значительно моложе, что муж оставил Орлову после приговора суда. И с первых же дней, как Нилов увидел Орлову, его стало тянуть к этой женщине, скромной и простой. И сейчас он был рад, что Орлова зашла в его царство и находится рядом с ним, чуть утомленная, но живая и восхищенная.