Красная книга - [95]

Θ: «Именно. Магия — это как раз все то, что ускользает от понимания».

Я: «Но как же тогда дьявол может быть тем, кто учит магии?»

Θ: «Магии нельзя ни научить, ни научиться. То, что ты пытаешься научиться магии — глупо».

Я: «Тогда магия ни что иное, как обман».

Θ: «Осторожно — ты снова стал мыслить».

Я: «Трудно существовать без разума».

Θ: «Именно такова магия».

Я: «Ну, в таком случае это тяжелый труд. Я заключаю, что для умения неизбежным условием является разучиться разуму».

Θ: «Боюсь, что так».

Я: «О боги, это серьезно».

Θ: «Не так серьезно, как ты думаешь. Разум приходит в упадок с возрастом, ведь он важное дополнение тех стремлений, что гораздо сильнее в юности, чем в старости. Ты когда-нибудь видел юных магов?»

Я: «Нет, маги общеизвестно стары».

Θ: «Видишь, я прав».

Я: «Тогда перспективы адепта плохи. Он должен ждать до старости, прежде чем испытает тайны магии».

Θ: «Если он оставит разум до этого, то сможет пережить нечто полезное и раньше»,

Я: «Это кажется мне опасным экспериментом. Нельзя отбросить рассудок без дальнейших проблем».

Θ: «Но и магом просто так не станешь».

Я: «Ты расставляешь проклятые ловушки».

Θ: «Чего ты хочешь? Такова магия».

Я: «Старый дьявол, ты заставляешь меня завидовать безрассудной старости».

Θ: «Ну-ну, юноша, который хочет стать стариком. И зачем? Он хочет научиться магии, но не осмеливается, чтобы сохранить свою юность».

Я: «Ты расставил ужасные сети, старый охотник».

Θ: «Возможно, тебе стоит обождать несколько лет с магией, пока волосы не поседеют и разум слегка ослабеет».

Я: «Я не хочу выслушивать твои насмешки. Глупым образом я попался в твои сети. Я не могу тебя понять».

Θ: «Но глупость может быть продвижением по пути магии».

Я: «Кстати говоря, чего ты вообще намереваешься достичь при помощи магии?»

Θ: «Я жив, как ты видишь».

Я: «Другие старики тоже живые».

Θ: «Да, но ты видел, как они живут?»

Я: «Ну, признаться, это не такое уж приятное зрелище. Вообще-то время и на тебе оставило свои следы».

Θ: «Я знаю».

Я: «Так в чем твое преимущество?»

Θ: «Оно не бросается в глаза».

Я: «Какое преимущество не бросается в глаза?»

Θ: «Я называю его магией».

Я: «Ты движешься по порочному кругу, дьявол тебя побери».

Θ: «Ну, это еще одно преимущество магии: со мной даже дьявол не совладает. Ты начинаешь понимать магию, так что я могу предположить, что ты для нее хорошо подходишь».

Я: «Спасибо тебе, ΘΙΛΗΜΟΝ, этого достаточно; я сбит с толку. Прощай!»

Я покидаю маленький сад и иду по улице. Люди вокруг стоят группами и украдкой посматривают на меня. Я слышу, как они шепчут за спиной: «Смотри, вот он идет, ученик старого ΘΙΛΗΜΟΝ'а. Он долго разговаривал со стариком. Он чему-то научился. Он знает тайны. Вот бы я умел делать то, что умеет он». «Замолчите, проклятые дураки», — хочу заорать я, но не могу, потому что и сам не знаю, научился ли чему-то. И поскольку я молчу, они еще больше убеждаются, что я овладел у ΘΙΛΗΜΟΝ тайными искусствами.

[211][2] [H1 142] Ошибочно считать, что есть магические практики, которым можно научиться. Магию понять нельзя. Понять можно только то, что согласуется с разумом. Магия согласуется с неразумностью, которую не понять. Мир согласуется не только с разумом, но и с неразумностью. Но как разум используют для того, чтобы понять мир, и то, что разумно в нем, достигает разума, так и недостаток понимания также согласуется с неразумностью.

Эта встреча магическая и ускользает от понимания. Магическое понимание — это то, что называют непостижимым. Все, что действует магически, непостижимо, и непостижимое часто действует магически. Непостижимые действия называют магическими. Магическое всегда окружает меня, всегда затрагивает меня. Оно открывает пространства без дверей и ведет ко входу, где нет выхода. Магическое и доброе, и злое, но и не доброе и не злое. Магия опасна, потому что согласующееся с неразумностью сбивает с толку, очаровывает и возбуждает; и я всегда первая жертва.

Где обитает разум, магия не нужна. Потому нашему времени больше не нужна магия. Только неразумным нужна она, чтобы восполнить нехватку разума. Но крайне неразумно сводить вместе разум с магией, потому что они не имеют друг к другу никакого отношения. Оба портятся, оказавшись рядом. Таким образом, те, кому недостает разума, впадают в излишества и равнодушие. Рациональный человек этого времени потому никогда не использует магию.[212]

Но все иначе для того, кто открыл хаос в себе. Нам нужна магия, чтобы получить или призвать посланца, и сообщение с непостижимым. Мы осознали, что мир включает в себя не только разум, но и неразумие; и мы также поняли, что на нашем пути нужны не только разум, но и неразумие. Это различие произвольно и зависит от уровня постижения. Но можно быть уверенным, что большая часть мира ускользает от нашего понимания. Мы должны одинаково ценить непостижимое и неразумное, хотя они не обязательно равны в себе; часть непостижимого, однако, только сейчас непостижима, а завтра может оказаться согласованной с разумом. Но пока ее не понимают, она остается неразумной. В той мере, в какой непостижимое согласуется с разумом, о нем можно успешно думать; но в той мере, в какой оно неразумно, чтобы открыть его, нужны магические практики.