Красная книга - [44]

Он: "Итак, после этого я оказался на улице, так как они выслали меня. Затем я поехал во Францию. Там было прекрасно."

Что требует красота! Кое-чему можно научиться от этого человека.

Я: "Почему случилась эта ссора?"

33В Комедии Данте, у ада 9 уровней.

34В Письменном Черновике: "Третье приключение" (стр. 440). В Исправленном Черновике "Жулик," что потом закрыто бумагой (стр. 186).

35Декабрь 29,1913.

36Эмблема Цюриха несет этот мотив, показывая мучеников третьего столетия Felix, Regula, и Exuperantius.

37Это, похоже, ссылка на трех отроков в книге пророка Даниила, которые по приказу Навуходоносора были брошены в печь за отказ поклоняться золотому идолу, который тот воздвиг. Они не были повреждены огнем, что привело Навуходоносора к решению, что он разрубит любого, кто отныне заговорит против их Бога.

38Acta Sanctorum это коллекция жизней и легенд святых расставленная в соответствии с их днями празднования. Опубликована Иезуитами в Бельгии и известна как Болландистские Отцы, она началась в 1643 и выросла в 64 тома.

39В Вильгельм Телль (1805), Фридрих Шиллер разыграл бунт швейцарского округа против правления австрийской империи Габсбургов в начале 14-го столетия, что привело к основанию швейцарской конфедерации. В акте 4, сцена 3, Вильгельм Телль убивает Гесслера, представителя империи. Стилисси, бродяга, замечает, "Тиран земли мертв. С этого момента мы не страдаем от гнета. Мы свободны" (tr. W Mainland [Chicago: University of Chicago Press, 1973], стр. 119).

Он: "Это было из-за женщины. Она тащила с собой этого ублюдка, но я хотел жениться на ней. Она уже должна была. После этого она больше не хотела. Я ничего не слышал о ней."

Я: "Сколько тебе лет?"

Он: "Весной будет 35. Когда я найду хорошую работу, мы сразу сможем пожениться. Я найду, да. Хотя что-то не то у меня с легкими. Но это скоро станет лучше."

У него приступ кашля. Я думаю перспективы не очень хорошие и тихо любуюсь его непоколебимым оптимизмом.

После ужина я иду в постель в скромную комнату. Я слышу, как он устраивается на ночлег в соседней комнате. Он кашляет несколько раз. Потом он неподвижно падает. Внезапно я просыпаюсь снова от жуткого стона и бульканья смешанного со сдавленным кашлем. Я слушаю с напряжением — без сомнения, это он. Это звучит опасно. Я вскакиваю и накидываю что-то на себя. Я открываю дверь его комнаты. Лунный свет заполняет ее. Мужчина лежит все еще одетый на охапке соломы. Темный поток крови течет из его рта и образует лужу на полу. Он стонет, наполовину задыхаясь, и выкашливает кровь. Он хочет подняться, но снова падает — Я спешу поддержать его, но вижу, что рука смерти лежит на нем. Он весь запачкан кровью. Мои руки покрыты ей. Он испускает сильный вздох. Затем вся напряженность теряется, мягкая дрожь проходит по его конечностям. И затем все смертельно неподвижно.

Где я? Что в аду тоже есть смертельные случаи для тех кто никогда не думал о смерти? Я гляжу на свои руки в крови — как будто я убийца… Не кровь ли это моего брата, которая прилипла к моим рукам? Луна делает мою тень черной на белых стенах комнаты. Что я здесь делаю? Зачем эта ужасная драма? Я гляжу вопросительно на луну как на свидетеля. Как это относится к луне? Не видела ли она вещей хуже? Не светила ли она и тысячу лет назад в разбитые глаза? Это определенно бесполезно ее вечным кратерам — одним больше, одним меньше. Смерть? Не открывает ли она ужасный замысел жизни?" Таким образом это кажется все равно для луны, когда и как кто-либо умрет. Только если мы сами поднимем шум — относительно этого, да?

Что он делал? Работал, ленился, смеялся, пил, ел, спал, отдал свой глаз из-за женщины, и ради нее расплатился своим хорошим именем; далее, он жил человеческим мифом моды, восторгался фокусниками, хвалил смерть тирана, и смутно мечтал о свободе людей. И затем — он печально умер — как всякий другой. Это обычно так. Я сел на пол. Какие тени на земле! Весь свет угасает в окончательном унынии и одиночестве. Смерть вошла — и некому горевать. Это — окончательная правда, и никаких загадок. Какая иллюзия заставляет нас верить в загадки?

Мы стоим на острых камнях страдания и смерти.

Бедняк присоединяется ко мне и хочет быть принятым моей душой, и таким образом я не такой уж нуждающийся. Где была моя нужда, когда я не жил ей? Я был игроком по жизни, тем, кто думал убежденно о жизни, и жил ее легко. Нужда была далеко и забыта. Жизнь стала трудна и мрачна. Зима продолжалась, и нужда стояла в снегу и морозе. Я соединился с ним, так как он был нужен мне. Он заставляет меня жить легко. Он ведет меня к глубинам, к земле, где я могу видеть высоты. Без глубин у меня нет высот. Я могу быть на высоте, но из-за этого я не осознаю высоты. Таким образом, мне нужно самое дно для обновления. Если я всегда на высоте, я изношу это, и лучшее становится отталкивающим для меня.

Но поскольку я не хочу иметь это, мое лучшее становится ужасным для меня. Из-за этого я сам стал ужасом, ужасом для себя и для других, и плохим духом мук. Будь уважительным и знай что твое лучшее стало ужасным, и этим спаси себя и других от муки. Человек, который не может больше спуститься со своей высоты болен, и он приносит муки себе и другим. Если вы достигли своих глубин, тогда вы увидите свою высоту высоко и ярко над собой, желаемую и далеко, как будто недостижимую, так как тайно вы предпочтете не достигать ее, так как она кажется недосягаемой для вас. Поэтому также любите ценить свои высоты когда вы внизу и говорить себе что вы покинули бы их только с болью, и что вы не жили так долго как вы скучали по ним. Это хорошо что вы стали практически другим что заставляет вас так говорить. Но на дне вы знаете что это не вполне так.