Красная книга - [105]

[H1 181] Илия и Саломея! Цикл завершен и врата мистерий снова открылись. Илия ведет Саломею, видящую, за руку. Она краснеет и опускает глаза, мило хлопая ресницами.

И.: «Вот, я даю тебе Саломею. Да будет она твоей».

Я: «Ради Бога, что мне делать с Саломеей? Я уже женат и мы не среди турков».[264]

И.: «Ты, несчастный человек, какой ты нудный. Разве это не прекрасный подарок? Разве ее исцеление не твоих рук дело? Разве ты не примешь ее любви как заслуженной платы за неприятности?»

Я: «Это кажется мне довольно странным подарком, скорее ношей, чем радостью. Я счастлив, что Саломея благодарна мне и любит меня. Я тоже ее люблю — немного. Между прочим, забота, которую я ей оказал, скорее, была буквально выдавлена из меня, чем оказана свободно и намеренно. Если мое частично непреднамеренное суровое испытание имело столь славный исход, я уже полностью удовлетворен».

Саломея — Илие: «Оставь его, он странный человек. Одному небу известны его мотивы, но он, кажется, серьезно. Я не уродлива и уж конечно вообще желанна».

Саломея — мне: «Почему ты отвергаешь меня? Я хочу быть твоей служанкой и служить тебе. Я буду петь и танцевать перед тобой, отгонять для тебя людей, услаждать тебя, когда тебе грустно, смеяться с тобой, когда тебе весело. Я сохраню все твои мысли в сердце. Я буду целовать слова, которые ты мне говоришь. Я буду собирать для тебя розы каждый день, и все мои мысли будут лишь о тебе и будут окружать тебя».

Я: «Благодарю тебя за любовь. Прекрасно слышать, когда ты говоришь о любви. Это музыка и старая, далекая ностальгия. Смотри, мои слезы падают от твоих добрых слов. Я хочу встать перед тобой на колени и целовать твои руки тысячи раз, потому что они хотят дать мне любовь. Ты так прекрасно говоришь о любви. Слов о любви никогда не может быть много».

Сал.: «Зачем лишь говорить? Я хочу быть твоей, всецело и полностью твоей».

Я: «Ты как змея, обвившаяся вокруг меня и выдавливающая мою кровь.[265] Твои сладкие слова вьются вокруг меня и я стою, будто распятый».

Сал.: «Почему все еще распятый?»

Я: «Разве ты не видишь, что безжалостная необходимость швырнула меня на крест? Меня калечит невозможность».

Сал.: «А ты не хочешь прорваться сквозь необходимость? Действительно ли это необходимость?»[266]

Я: «Слушай, я сомневаюсь, что тебе суждено принадлежать мне. Я не хочу вмешиваться в твою предельно необыкновенную жизнь, потому что не смогу помочь тебе довести ее до конца. И чего ты добьешься, если однажды я отложу тебя, как ношеную одежду?»

Сал.: «Твои слова ужасны. Но я люблю тебя так сильно, что и сама отложу себя, когда придет твое время».

Я: «Я знаю, что для меня величайшим мучением будет дать тебе уйти. Но если ты можешь сделать это для меня, и я для тебя это сделаю. Я уйду без сожаления, ведь я не забыл сон, в котором видел свое тело лежащим на острых иголках, а бронзовое колесо катилось по моей груди, раздавливая ее. Я должен думать об этом сне всегда, когда думаю о любви. Если так должно, я готов».

Сал.: «Я не хочу такой жертвы. Я хочу принести тебе радость. Разве я не могу быть для тебя радостью?»

Я: «Я не знаю, может да, а может нет».

Сал: «Так по крайней мере проверь».

Я: «Попытка — то же, что действие. Такие попытки дорого стоят».

Сал.: «Ты не заплатишь такую цену ради меня?»

Я: «Я скорее слишком слаб, слишком истощен после всего, что вынес из-за тебя, чтобы принять на себя еще какие-то задачи для тебя. Я буду раздавлен».

Сал: «Если ты не хочешь принять меня, то и мне нельзя принять тебя?»

Я: «Дело не в принятии; если уж на то пошло, дело в даянии».

Сал.: «Но я отдаюсь тебе. Просто прими меня».

Я: «Если бы это что-то решало! Но быть опутанным любовью! Просто подумать об этом уже ужасно».

Сал.: «То есть ты требуешь, чтобы я была и не была в одно и то же время. Это невозможно. Что с тобой такое?»

Я: «Мне недостает сил возложить на свои плечи другую судьбу. На мне и так слишком много».

Сал.: «Но что если я помогу тебе нести эту ношу?»

Я: «А как ты можешь? Тебе придется нести меня, неприрученный груз. Не должен ли я нести его сам?»

И.: «Ты говоришь правду. Пусть каждый сам несет свой груз. Тот, кто хочет нагрузить своей ношей другого, его раб.[267] Каждый может тащить себя сам».

Сал.: «Но отец, не могу ли я помочь ему нести часть его ноши?»

И.: «Тогда он будет твоим рабом».

Сал.: «Или моим господином и хозяином».

Я: «Им я не буду. Ты должна быть свободным существом. Я не вынесу ни рабов, ни господ. Я жажду человека».

Сал.: «Разве я не человек?»

Я: «Будь своим господином и своим рабом, не принадлежи мне, а лишь себе. Так ты оставишь мне мою человеческую свободу, которая для меня ценнее права владения другим человеком».

Сал.: «Ты отсылаешь меня?»

Я: «Я не отсылаю тебя. Ты не должна быть далеко от меня. Но дай мне от своей полноты, а не от жажды. Я не могу удовлетворить твою бедность, как и тебе не успокоить моей жажды. Если твой урожай богат, пошли мне плодов со своего сада. Если ты страдаешь от изобилия, я изопью из переполненного кубка твоей радости. Я знаю, что она будет бальзамом для меня. Я могу удовлетворить себя только за столом удовлетворенных, а не за пустыми чашами тех, кто тоскует. Я не похищу своей платы. У тебя ничего нет, так как ты можешь давать? В той мере, в какой ты даешь, ты также и требуешь. Илия, старец, слушай: твоя благодарность необычна. Не отдавай свою дочь, научи ее стоять на ногах. Она полюбит танцевать, петь или играть на лютне перед людьми, и она полюбит их сверкающие монеты, брошенные к ее ногам. Саломея, спасибо за твою любовь. Если ты действительно любишь меня, танцуй перед толпой, радуй людей, чтобы они восславили твою красоту и твое искусство. И если твой урожай богат, брось мне одну из своих роз через окно, и если ключ твоей радости переполнен, станцуй и спляши для меня еще. Я жажду радости людей, их полноты и свободы, но не их нужды».