Красная Хазария и Гитлер. Кто «крышевал» сионистов? - [10]

Зиновьев (Радомысльский-Апфельбаум) родился в Елизаветграде (ныне Кировоград, Украина; в 1927–1934 гг. его родной город носил название Зиновьевск) Херсонской губернии в состоятельной еврейской семье владельца молочной фермы Аарона Радомысльского. Участвовал в организованном революционном движении с 1901 г., когда и стал членом РСДРП. Как только полиция начала арестовывать членов этой организации, она обратила внимание и на подстректеля рабочих Новороссии к стачкам г-на Радомысльского. Зиновьев не стал ждать ареста и эмигрировал в Берлин, затем жил в Париже и Берне, где в 1903-м и познакомился с В. И. Лениным. Там же, в Швейцарии, будущие «вожди мирового пролетариата» свели знакомство с видными сионистами, в том числе с самим Теодором Герцлем.

Зиновьев был одним из наиболее близких к Ленину людей и его постоянным представителем в социалистических организациях Европы. После Февральской революции 1917 г. вместе с первой и второй женой Зиновьев возвращается в Россию в запломбированном «ленинском вагоне» и сразу входит в состав ЦК большевистской партии. После июльских событий 17 года они опять же вместе скрываются в знаменитом шалаше в Разливе. Считают, что к Ильичу Зиновьева приставил там Яков (Янкель Мовше) Свердлов.

Овсей достиг больших высот в партийной иерархии большевиков. Никто кроме него в партии не называл Ленина на «ты» и Володей. Наряду с Ильичем его именовали «вождем мирового пролетариата» – ведь именно Г. Зиновьев был первым председателем Исполнительного комитета Коминтерна. Но его же сами большевики первым назвали «отцом террора». По своей натуре Зиновьев был прирожденным предателем и не раз предавал даже Ленина. Если в СССР о нем кто-то еще и помнил, то только потому, что в Истории ВКП(б) было отмечено, как буквально за несколько дней до Октябрьского переворота, Зиновьев вместе с Каменевым опубликовал в газете «Новая жизнь» свои соображения о том, что вооруженное восстание преждевременно. Тем самым они выдали дату задуманного большевиками переворота. Разъяренный Ленин назвал тогда Зиновьева и Каменева «изменниками и штрейкбрехерами революции». Тем не менее, простил и того, и другого.

13 ноября 1917 г. после переворота Зиновьева избирают Председателем Петроградского совета. Петроград становится его вотчиной, его владением. Он пришел на эту должность со своей программой подавления национального самосознания русского народа и осуществления сословного геноцида. Зиновьев требовал «каленым железом прижечь всюду, где есть хотя бы намек на великодержавный шовинизм». Русских этот выродок ненавидел просто паталогически и в своем питерском правительстве окружил себя одними евреями.

Именно Зиновьев провозгласил» на 7-й Петроградской большевистской конференции в сентябре 1918 г. «Мы должны увлечь за собой 90 миллионов из ста, населяющих Советскую Россию. С остальными нельзя говорить – их надо уничтожить…» (См.: «Северная Коммуна» (П.), 19.09.1918).

В дальнейшем, под руководством таких большевистских бонз, как Свердлов и Зиновьев, эта программы уничтожения 10 миллионов русских людей была значительно перевыполнена. «Мы постараемся направить костлявую руку голода против истинных врагов трудящихся и голодного народа, – писал Зиновьев. – Мы даем рабочим селедку и оставляем буржуазии селедочный хвостик». И довел уже в 1918 г. норму хлеба для интеллигенции до «восьмушки». Ерничал: «Мы сделали это для того, чтобы они (буржуи) не забыли запаха хлеба». В 1918 г. Ленин всю власть в деревне отдал комбедам – комитетам бедноты. Эсеры, которые еще входили в состав ленинского правительства и в Советы, резко выступили против произвола люмпен-погромщиков. Зиновьев, как всегда, «пламенно» возражал: «Не плакаться надо, что в деревню, наконец, пришла классовая борьба, а радоваться, что деревня начинает, наконец, дышать воздухом гражданской войны».

Ни в одном городе Советской России красный террор не был столь массовым, как в Петрограде. Зиновьев одним из первых стал практиковать уничтожение людей только из-за принадлежности к господствующим ранее классам. Современники подтверждают, что Зиновьев был не только теоретиком, но и повседневным практиком террора. Бывало, что даже приемы в его кабинете заканчивались расстрелом его недавних гостей. Очевидец рассказывал, как, находясь в Смольном, видел, что к Зиновьеву в кабинет пришла какая-то депутация матросов из трех человек. Зиновьев принял их и, почти тотчас же выскочив из своего кабинета, позвал стражу и приказал: «Уведите этих мерзавцев во двор, приставьте к стене и расстреляйте! Это контрреволюционеры…» Приказ был тотчас же исполнен без суда и следствия.

Когда армия Юденича начала наступление на Петроград, Зиновьев дал приказ об уничтожении тысяч невинных заключенных: интеллигенции, дворян, офицеров, женщин и детей – членов семей офицеров, которые по приказу Троцкого были взяты в заложники. Петроградские газеты пестрели заголовками: «Зададим буржуазии кровавый урок!», «Смерть буржуазии!» В некоторых биографиях Зиновьева можно прочесть, что летом 1918 г. Зиновьев якобы отказался начать «красный террор», в ответ на убийства М. С. Урицкого, В. Володарского, а также покушения на Ленина. Но это ложь. На призыв вождя к массовому террору он отвечал: «Буржуазия убивает отдельных революционеров, а мы уничтожаем целые классы». По команде Зиновьева в качестве «ответных мер» были уничтожены 512 заложников. По другим данным – около двух тысяч. За время властвования Зиновьева в Петрограде в подвалах ЧК не затихали выстрелы, пытки, казни. Сословный геноцид шел полным ходом. О зверствах большевиков и чекистов под руководством Зиновьева в Петрограде с возмущением говорили даже его прежние соратники по революции. В 1920 г., Зиновьев, как председатель Исполкома Коминтерна, образованного в 1919 г., едет в Германию на съезд Германской независимой социал-демократической партии в Галле. На этом съезде лидер меньшевиков Мартов сказал: «В ответ на убийство Урицкого и покушение на Ленина в Петрограде, где правительствует Зиновьев, казнены не менее восьмисот человек. Это были офицеры, арестованные задолго до покушений и никакого отношения к ним не имевшие, к тому же арестованные не за контрреволюцию, а только за якобы их оппозицию революции. Список этих людей опубликован в газете “Известия”, и Зиновьев не может отрицать этот факт… Уже сам по себе факт, что жены и сыновья политических противников были также арестованы, как заложники, и многие из них из мести за действия их мужей и отцов были расстреляны, является доказательством масштаба террора». В зале съезда по адресу Зиновьева во время этой речи Мартова звучали крики: «Палач!», «Убийца!»