Красная гора: Рассказы - [24]
На работу она все же умудрилась не опоздать. Шеф, увидев ее, улыбнулся. Алла уже несколько лет была влюблена в него, и шеф знал об этом, и Алле казалось, что в глубине души он отвечает ей взаимностью, хотя, конечно, дорожа своей безупречной репутацией, ни на какие, кроме рабочих, с ней отношения никогда в жизни не решится. Однажды, еще в самом начале своей влюбленности в него, в тесном, переполненном троллейбусе Алла всучила ему стихотворение:
Шеф прочел его и усмехнулся: «Я на троллейбусной площадке у вас нащупала украдкой…» — это звучит!
С тех пор Алла больше стихов не писала, а шеф, увидев ее, всегда улыбался.
От сегодняшнего скверного настроения Аллу не спасла даже улыбка шефа. Она сидела за своим столом такая несчастная, скрюченная и подавленная, что Вова, их переводчик, по совместительству работающий массажистом, вдруг заметил:
— Ба, милая, да у тебя, как видно, остеохондроз. Пойдем ко мне в перерыв, я тебе сделаю массаж.
Когда-то Вова пытался ухаживать за ней, но Алле он казался не мужчиной, а евнухом, может быть, потому, что голос у него был какой-то женский, писклявый. А потом Вова женился, занялся массажем и вроде бы возмужал и по виду, и по характеру, хотя голос его остался таким же, как и прежде. В перерывах Вова всегда ходил домой, где любящая жена ждала его с обедом.
На этот раз, придя домой, Вова тут же облачился в белый халат и, постелив на диван простыню, приказал Алле: «Раздевайся и ложись!».
Вовина жена сидела в той же комнате и что-то читала, не обращая на Аллу ни малейшего внимания.
Алла разделась и легла. Ей еще никогда не делали массажа, и ее радовала возможность испытать новые, необычные ощущения.
Вова сел на диван рядом с ней, и Алла впервые в жизни почувствовала силу мужских рук. Прикосновения мужа были вялыми и безжизненными, а Вовины руки исполняли какой-то магический танец, они были вдохновенны и выразительны, они были властны и нежны, они проникали в нее до самой сердцевины, они мяли ее тело, как тесто, и при этом Вова говорил: «Ты заблудилась в этой жизни. Ты даже не пытаешься найти опору в самой себе, у тебя нет чувства пути. Мне так хочется помочь тебе, но мне ведь всего двадцать шесть, и я и сам только нащупываю свой путь». Алла была счастлива. «Мы будем нащупывать этот путь вместе», — решила она. А потом, когда они уже возвращались на работу, она спросила его:
— Ты изменял жене?
— Нет, — отрезал Вова. — А почему, собственно, ты меня спрашиваешь об этом?
— Да так, — вздохнула Алла. — Видно, мне померещилось что-то.
На работу они опоздали на целый час. Вове это еще сошло с рук, но Аллу шеф специально вызвал в свой кабинет для приватного разговора.
— Я вынужден вас сократить, — сказал он, и Аллу так резануло это холодное «вы», что она вначале даже не расслышала страшное слово «сократить».
— Что? Что? — опомнилась она. — Сократить? Но… вы не имеете права сокращать меня. Я у вас единственный библиотекарь.
— Ну что ж, — ядовито усмехнулся шеф, — тогда я влеплю вам выговор за опоздание на работу, а два последующих выговора тоже не за горами, смею вас уверить. Так что лучше уж увольняйтесь по собственному желанию.
— Но я не найду работу, — еще не веря услышанному, прошептала Алла. — Кругом сплошные сокращения, увольнения.
— Это меня не интересует, — набычился шеф.
Алла взглянула на него, молча спрашивая: «Вы ревнуете, что ли?» Шеф отвел глаза, и Алла поняла, что она права и что с работой ей теперь придется распрощаться.
Придя домой, она позвонила подруге:
— Риточка, прошу тебя, приходи ко мне, — ей показалось, что улыбчивая, остроумная Рита могла бы хоть на время отвлечь ее от мрачных мыслей.
— Как-нибудь в другой раз, — ответила Рита. — Кстати, — вдруг спросила она, — у тебя еще там климакс не наступил?
— Ты чего это? — обиделась Алла.
— А я вот жду не дождусь климакса, — сообщила Рита. — Как ты теперь обходишься с женскими делами? В аптеках хоть шаром покати.
— А ты? — вопросом на вопрос ответила Алла.
— Слушай, — вдохновилась Рита. — Давай организуем союз менструирующих женщин. А что? Шахтеры могут бастовать, требуя мыла? А нам уже и не до мыла. У нас дела поважнее.
— Моя забастовка всем до лампочки, меня и так увольняют, — вздохнула Алла, и вдруг разрыдалась прямо в телефонную трубку.
— Успокойся, я к тебе на днях заскочу. Что-нибудь придумаем, — попыталась утешить ее Рита.
Алла взглянула в окно. Там стояла непросыхающая осень. Все было одинаково черного мрачного цвета — деревья, дома, улицы, люди. Алла поспешно распрощалась с Ритой, пошла на кухню и включила газ. Кисловатый тошнотворный запах стал медленно заполнять пространство.
— Он еще пожалеет, что не взял меня с собой, и все они пожалеют, — мстительно подумала она, легла на пол и закрыла глаза.
Лицо шефа проплыло перед ней и погасло.
вспомнила она и подумала: «Скоро и у меня крылышки появятся». Дышать становилось все труднее. «А я ведь этого не выдержу, — поняла Алла. — Умные люди сначала снотворное принимают, а потом уже газ включают. А у меня его даже и нет, и из аптек оно поисчезало. Проклятая страна! Даже самоубийством и то по-человечески не покончишь».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Который день не спеша прощается с хутором, перебираясь на жительство в райцентр, Валя Дадекина: пьет с подружками, поет любимые песни, ожидает, что в городе поживет по-людски.
Зловредные соседские парни без стыда и страха свели со двора стельную корову. Но на этот раз воровство не сошло им с рук…
Миколавна — больная и одинокая старуха. Таким людям с недавних пор собес нанимает помощниц. Для Миколавны это егозливая соседка бабка Дуня…
Рассказы, написанные за последние 18 лет, об архитектурной, околоархитектурной и просто жизни. Иллюстрации были сделаны без отрыва от учебного процесса, то есть на лекциях.
