Красная Борода - [29]

«Меня послал хозяин», — объяснил он.

Странно, подумал Токити, вроде бы плотницкие работы идут к концу и он собирался уже кое-кого отправить  обратно в Эдо. Как же мог подрядчик дать разрешение на его поездку?

«Сказать по правде, я его уговорил, — смущенно признался Ино. — Когда тебя, братец, нет рядом, я чувствую себя осиротевшим. Вот и напросился к тебе».

«Признайся, Ино. Наверное, что-то случилось, если тебе в Эдо стало невмоготу».

«Уж очень ты недоверчивый, братец».

«Тебе стали досаждать родители девицы из харчевни «Умэмото»?»

«Не говори глупостей! Я им сразу сказал, что не собираюсь жениться на их дочери».

«Так в чем же дело?» — наседал на него Токити.

«Я тебе правду скажу — только не сердись», — пробормотал Ино, кротко заглядывая ему в глаза.

«Не обещаю».

«Право, не знаю, как быть. Такое чувство, будто голову положил на плаху», — шепотом, но так, чтобы Токити расслышал, произнес Ино.

Токити молчал.

Тогда Ино, заикаясь на каждом слове, сознался: ему разонравилась О-Мацу и он просит Токити сообщить об этом ей и ее родителям.

Токити зажмурился, долго сидел с закрытыми глазами, дожидаясь, пока утихнет гнев, потом сказал:

«Не ты ли говорил: „три раза отмерь"? Не твои ли это слова: „Эта девушка мне по-настоящему подходит"?»

«Не сердись, лучше выслушай меня, — прервал его Ино. — Я и в самом деле считал ее замечательной девушкой и думал, что лучшей жены мне не сыскать. Но однажды у О-Мацу выдался свободный денек, и мы отправились помолиться в храм Асакуса. На обратном пути зашли в харчевню и заказали угрей. Пока угри жарились, я пил сакэ и беседовал с О-Мацу. Предложил выпить и ей. Она сначала отказывалась, потом все же осушила три чашечки. С непривычки О-Мацу опьянела, лицо и шея покраснели, а глаза стали масленые. Но это бы еще ничего... Да, это бы еще ничего, но, пригубив третью чашечку, она так жеманно поглядела на меня и сказала: «Вы сейчас только ничего со мной не делайте, все равно я буду ваша. Я буду ваша, а вы — мой!» Я как услышал эти ее слова, так буквально весь содрогнулся от омерзения!»

«Понятно, — усмехнулся Токити, — ты содрогнулся и почувствовал, как почва уходит из-под ног».

«Неужели тебе, братец, ничего не показалось странным?»

«Обычное дело. Такие слова вполне допустимы между теми, кто вот-вот станут мужем и женой».

«"Я буду ваша, а вы — мой!" Фу, мерзость какая, — Ино передернул плечами. —Такое чувство, будто тебе засунули за воротник мохнатую гусеницу...»

— Что мне оставалось делать? — вздохнул Токити. —

Отправлять его обратно в Эдо — жалко. Ну я и оставил его в Мито, но строго-настрого предупредил, чтобы ни в каких женщин больше не влюблялся — роль вечного свата мне надоела.

У Ино отлегло от души. Он даже заулыбался.

«Верь, никогда больше я тебе не доставлю неприятностей. Но насчет О-Мацу постарайся уладить», — поспешно добавил он.

Токити согласился, поскольку речь о свадьбе тогда еще не шла и это упрощало дело.

Строительство дома затянулось, даже подрядчик дважды приезжал в Мито посмотреть, как идут работы. Но все же до сезона дождей их удалось завершить. Все бы ничего, но Ино тем временем подыскал себе новую невесту. Сам он об этом ничего Токити не сказал, но спустя полмесяца по приезде в Мито стал вести себя странно.

Все строители жили в сарае. Исключение было сделано лишь для Токити. Хозяин предоставил ему комнату и стол в своем доме.

— Ино я поселил у себя, — продолжил свой рассказ Токити. — Тем более что он плакался, будто чувствует себя осиротевшим, когда меня нет рядом. Хитрющим оказался, стервец! У хозяина к ужину подавали сакэ, ни Ино всякий раз отказывался. Вначале я не придал этому значения, но потом его странности стали меня удивлять.

Умывшись, он садился за стол и молча глядел куда-то поверх еды. Когда я предлагал ему выпить, он упорно отказывался.

«Неужели не выпьешь хотя бы чашечку?» — спрашивал Токити.

«Нет, что-то не хочется», — уныло отвечал Ино.

«Может, у тебя живот болит?»

«Нет, с желудком все в порядке. Ты пей, не обращай на меня внимания».

Так продолжалось несколько дней, пока Токити вдруг не осенило: нечто подобное уже случалось с  Ино. И все же он не мог поверить и старался не глядеть в его сторону.

6

Через пару дней Токити не выдержал. Ино только этого и дожидался. Он умело вел молчаливое наступление, словно термит, подтачивающий опору.

Однажды, сидя за ужином и все так же глядя куда-то поверх стоявших на столе блюд, он начал бормотать будто бы про себя, но так, чтобы услышал Токити:

«Нет, это невозможно — ведь я дал обещание, а то, что обещает мужчина, следует выполнять».

Он тяжело вздохнул и умолк.

И Токити, понимая, что его заманивают в ловушку, все же спросил:

«Кто она — эта женщина?»

В ответ Ино пробормотал что-то нечленораздельное.

«Не валяй дурака! Говори, кто она?»

И тогда Ино вроде бы с неохотой сообщил, что ему понравилась девушка из маленькой харчевни «Инаба» ей двадцать лет, и зовут ее О-Сэй. Токити и сам бывал в этой харчевне, знал в лицо О-Сэй и, поскольку «Инаба» находилась в веселом квартале, посчитал, что уговорить О-Сэй будет нетрудно.

«Иди и договорись сам», — сказал он.

Ино скорчил печальную гримасу и покачал головой.