Красивые вещи - [15]

Изучите ее канал в Инстаграме, как я, внимательно – и вы увидите, что самые ранние публикации в ее аккаунте выглядят совершенно стандартно для девицы-богачки: милые (правда, довольно расплывчатые) фотографии новой сумочки от Валентино, селфи крупным планом, где она обнимает свою собачку породы мальтипу[25] по кличке мистер Багглз, случайный снимок горизонта в Нью-Йорке из окна лофта в районе Трибека[26]. А потом, примерно пятьдесят постов спустя, явно осознав способность изменить карьеру, став знаменитостью Инстаграма, Ванесса вдруг резко изменяет качество своих снимков. Внезапно это уже не селфи. Фотографии явно делает кто-то другой, возможно, фотограф-ассистент, которому Ванесса платит за то, что тот документирует каждую смену ее нарядов и каждый глоток макиато[27]. Вот Ванесса, шагающая по Сохо с мистером Багглзом и связкой шаров, накачанных гелием. А вот Ванесса в первом ряду на показе мод от Шанель. А вот она в красном шелковом платье, позирует рядом с кривозубым продавцом клейкого риса в Ханое. (Вьетнамцы такие яркие и настоящие! Платье от #gucci, сандалии от #valentino.)

Зачастую Ванесса отправляется в разные экзотические места в компании с другими дорого одевающимися женщинами. Эту сеть своих последовательниц-инфлюенсеров она назвала #stylesquad – «модотрядом». Сотни – и даже тысячи! – женщин в Инстаграме занимаются тем же самым. А Ванесса, не будучи ни самой знаменитой, ни самой ослепительной, свою публику все же нашла. И ее доходы начинают расти, как только она начинает в постах спонсоров рекламировать линейки ювелирных украшений и зеленые соки в бутылках.

Появляется красавчик бойфренд, чаще всего на снимках они страстно обнимаются, словно бы для того, чтобы последователи образа жизни Ванессы видели, как сильно ее избранник ее обожает. У песика появляется собственный хэштег. Ванесса тем временем становится все стройнее и стройнее, ее загар – все темнее, а волосы – все светлее. Со временем на безымянном пальце Ванессы возникает колечко с бриллиантом, и она, позируя перед камерой, кокетливо разглядывает свои пальцы. «Ребята, пишет она, – у меня есть новость!» Затем фотографии интерьера эксклюзивного салона для новобрачных, Ванесса разглядывает флердоранж для фаты. Подпись: «Думаю, выберу пионы».

А потом, в феврале прошлого года, тональность ее аккаунта резко меняется. Снимок крупным планом: старческая мужская рука с возрастными «печеночными» пятнами на краю больничной кровати. Подпись: «Мой бедный папочка, покойся с миром». Затем на протяжении нескольких недель ничего, кроме одной-единственной краткой публикации: «Ребята, простите, семейные дела, скоро вернусь». Когда Ванесса возвращается, ее снимки в разных нарядах (в основном в черных) снабжены обтекаемыми оптимистичными штампами: «Жизнь такая невозможная, но в ней возможна я! Вы должны стараться стать лучше единственного человека – того, каким вы были вчера. Счастье – это не что-то готовое, вы его создаете сами».

Кольцо с левой руки Ванессы исчезает.

И вот, наконец, появляются снимки интерьера ее лофта на Манхэттене. Никакой мебели, горы коробок на полу. «Ребята, настала пора новых приключений. Я переезжаю в старинный загородный дом моей семьи на озере Тахо. Я намерена отремонтировать этот дом. Поживу для себя на лоне Матери-Природы! Ждите моих новых приключений!»

В последние несколько лет я наблюдала за всем этим издалека и смотрела на Ванессу с неприязнью. Она была испорченным ребенком, отпрыском трастового фонда. Не слишком умная, не умеющая ничего, кроме самовозвеличивания, пробивающая себе путь ко всему, что она не заслужила, не заработала своим трудом. Умелица создать свой образ, а сердцем неглубокая, пустая. Своими привилегиями она пользовалась беззаботно и небрежно и была безнадежно далека от реального мира. Она любила пользоваться людьми рангом пониже как средством для создания собственной легендарности. Она была обманывающей себя элитарной штучкой, возомнившей себя настоящей популисткой. В ее жизни в это время явно наступил упадок, и она просто из кожи вон лезла, чтобы как-то себя осуществить, если судить по непрерывным цитатам-мотиваторам.

Но уделять ей более пристальное внимание я стала только тогда, когда она сообщила, что собирается перебраться на озеро Тахо. В последние шесть месяцев после ее переезда я стала наблюдать за Ванессой более пристально. У меня на глазах глянцевое, профессиональное качество ее фотоснимков исчезло, снова появились селфи. Фотографии с демонстрациями фирменной одежды пропали. Вместо них замелькали снимки кристально-чистого горного озера, окруженного величественными соснами. А я искала на этих фотографиях дом, который я так хорошо знала. Дом, который поселился в моих снах с тех пор, как я жила неподалеку и была девочкой-подростком.

Я искала Стоунхейвен.

Несколько месяцев назад я наконец его нашла. Ванесса запостила фотографию, на которой были запечатлены она и молодая пара во время горной прогулки. Все трое загорелые, пышущие здоровьем. Они стояли на вершине горы, озеро лежало внизу, а они смеялись, обхватив друг дружку руками. Подпись гласила: «