Красивое зло - [45]

Я улыбаюсь.

— Но тем не менее, — продолжает она, — теперь я очень рада, что он такой классный. Я бы не перенесла, если бы он остался прежним, не любил бы книги. У нас не было бы ничего общего. И для меня это было бы трагедией.

— Да, — соглашаюсь я.

— Ну, вот видишь? Не ты одна такая, — серьезно заканчивает Филиппа и обнимает меня. — Ты не должна переживать, что не была идеальной сестрой. Ты никого не убивала. В том, что случилось, нет твоей вины. Ты сделала то, что любой сделал бы в такой ситуации. А как ты думаешь, что было бы с твоими родителями, если бы убили вас обеих? Обеих дочерей? Так было бы лучше? А это вполне могло случиться, если бы ты осталась. Ты бы только хуже сделала, поверь мне.

— Может быть, — киваю я. — А может, и нет. Никто этого не знает. Но ведь именно я взяла ее на эту вечеринку. Если бы я не сделала этого, она осталась бы в живых.

— Но если ты так думаешь, то почему не обвиняешь своих родителей? А они, наверное, обвиняют себя в том, что не приехали вовремя домой. Они должны обвинять себя в том, что уехали и оставили тебя присматривать за сестрой. А как насчет того парня, который позволил тебе сесть в машину? Он тоже должен себя обвинять? Если так рассуждать, то виноваты все вокруг. Да? Кэтрин, неверное решение не делает тебя убийцей. Тебе было пятнадцать. И ты пошла на вечеринку. Да, ты нарушила запрет. Ну и что? Ты не сделала ничего такого, что не делали другие пятнадцатилетние. Ты не могла знать, что случится. Перестань так думать. Это безумие. За убийство Рейчел ответственны те парни. А ты — жертва, Кэтрин. Ты и Рейчел, и ваши родители — вы все жертвы. Ты попала в жуткую ситуацию и сделала все, что могла.

Я киваю и улыбаюсь. Пусть Филиппа думает, что она меня переубедила. Но она никак не может изменить то, что я чувствую. Я давно поняла, что этому не будет никакого конца и никакого прощения. Смерть Рейчел и мое участие в этой истории — вот то, с чем мне придется жить всю свою жизнь.

33

Когда я прихожу, Мик уже дома. Он распахивает дверь еще до того, как я успеваю постучать, — такой улыбающийся и счастливый, он обнимает меня, едва я успеваю войти.

— Мне только что позвонили, — смеется он. — У нас есть квартира! И мы можем переехать на следующей неделе.

Он берет меня за руку и тянет в кухню, выдвигает табурет и протягивает мне стакан свежевыжатого сока. Он приготовил салат, и крошечная кухня, обычно грязная, сегодня сияет чистотой.

— Я решил, что теперь нам надо питаться здоровой пищей.

— Звучит отлично.

— Филиппа сказала, что вы встретили Элис? — Он обеспокоенно смотрит на меня. — С тобой все в порядке?

— Да.

— Еще она сказала, что Элис опять несла какую-то чушь, и ты расстроена.

— Да, немного… Но дело не в том, что сказала Элис.

— То есть?

— Она, конечно, порядочная тварь. И нарочно бьет по больному. Но все, что она говорит, и так постоянно крутится у меня в голове. Она говорит чистую правду. Я на самом деле убежала от Рейчел, я бросила сестру, и ее убили. — Я поднимаю руку, видя, что Мик хочет возразить. — Все так, это голые факты. Я взяла ее на вечеринку и позволила напиться. А ведь я отвечала за нее. Я постоянно об этом думаю. Элис — единственный человек, который ведет себя честно. Она — единственный человек, который осмелился сказать правду. Сказать то, о чем все остальные так или иначе думают.

— Но Кэтрин…

— Пожалуйста, Мик! — перебиваю я. — Дослушай. Я еще не закончила.

— Хорошо, — соглашается он. — Продолжай.

— И сегодня я поняла кое-что еще. Кое-что хорошее.

Он кивает.

— Я всегда надеялась, что рано или поздно наступит время, когда я успокоюсь. Когда не буду чувствовать себя виноватой. Я ждала того дня, когда снова смогу жить и наслаждаться жизнью. — Я горько усмехаюсь. — Но сегодня я наконец поняла, что такого не будет. Это останется со мной навсегда. И это нормально. Я в состоянии принять это.

— Это прекрасно, Кэтрин, но…

Я не слышу окончания фразы, потому что в дверь громко стучат.

— Господи! — Мик смотрит на меня и качает головой. — Кто…

— Кэтрин! Кэтрин! Ты здесь? — раздается через дверь отчаянный крик. — Откройте!

— Боже мой! — Я выпрямляюсь, чувствуя, как кровь отхлынула от лица. — По-моему, это папа.

— Как? Почему?

— Не знаю! — говорю я и бегу к дверям.

В дверях стоят мама и папа. Они так перепуганы, будто не ожидали меня тут увидеть. Они переглядываются и снова напряженно смотрят на меня.

— Мама! Папа! Что случилось? Что вы тут делаете?

— О, Кэтрин… — восклицает мама и протягивает ко мне руки. — Скажи, с тобой все в порядке?

— Да. — Я обнимаю ее. — Все хорошо. Почему вы здесь? Что происходит?

Папа берет меня за подбородок и пристально смотрит в глаза.

— С тобой правда все в порядке? — спрашивает он. — Ты не врешь?

Я отступаю и хмурюсь.

— Что случилось? Вы меня пугаете. Что вы тут делаете?

Мик выходит в прихожую и берет меня за руку.

— Здравствуйте. Я — Мик. Проходите, пожалуйста.

Отец не обращает на него внимания. Он по-прежнему сверлит меня взглядом. Мама неестественно улыбается.

— Здравствуйте, Мик. Меня зовут Элен, а это — мой муж, Ричард.

Мик и я отступаем, чтобы пропустить маму и папу. Они проходят в квартиру, мы следуем за ними. Мик вопросительно смотрит на меня, но я пожимаю плечами. Я точно так же, как и он, не понимаю, почему явились родители и почему они так встревожены.