Красавица в зеркалах - [29]

— Да, — прямо сказал Гуннар. — Мы чувствуем в этом какой-то подвох. Может быть, это хитрость, направленная на то, чтобы погубить нас?

— Нет, если вы сами себя не погубите, — ответил советник графа Гарлота. — Для вашего же блага я надеюсь, что вы поступите в точности так, как я скажу. Мне нужно кое-что из того, что хранится в этой башне. Мой господин владеет одной удивительной вещью. И как же он пользуется этой вещью? Да никак! Он держит ее запертой в сундуке, погребенной внутри башни. Он не прикасается к ней и запрещает другим даже приближаться к этому сундуку. Сам невежда в этих вопросах, он полагает, что не найдется знающего человека, способного использовать эту вещь во благо. Я намерен изменить такое положение дел. Вам понятно?

— Нам понятно, — кивнул Гуннар. — У твоего господина есть нечто, чем ты хочешь завладеть, а лучший способ осуществить это — воспользоваться нами.

— Что ж, ты схватываешь на лету, наемник, — ответил главный советник графа Гарлота. — Не видишь ли ты для себя в моем предложении чего-либо унизительного?

— Нет, — ответил Гуннар за всех. — Ведь мы работаем за плату. В этом смысл нашего существования. И если ты хорошо заплатишь нам за то, что мы добудем тебе тог сундук, — что ж, мы согласны.

Кругом загудели. Люди ухмылялись, обменивались веселыми взглядами. Как удачно все складывается! Предатель поможет им взять башню, которую они пытались штурмовать несколько раз — и все неудачно; а заодно еще и приплатит за услуги! Эдак они получат свою плату дважды, и от собственного нанимателя, и от врага!

— Да, — медленно промолвил Гуннар, — вот это удача так удача! Какой еще наемник может похвастаться тем, что дважды получал деньги за одну и ту же работу!

— Мне нравится твое здравомыслие, — сказал ему советник графа. — Надеюсь, оно не изменит тебе и впредь.

* * *

Ровно в полночь, когда рогатый месяц выбирался на небо, наемники уже выстроились перед стеной башни. Башня, казалось, спала. Все было глухо. Голые стены, ровные, без окон, уходили высоко в небо. Никаких ворот, чтобы их можно было выбить тараном, никаких ходов. Башня казалась необитаемой, хотя на самом деле там имелся гарнизон. Все окна и воздушные колодцы были проделаны на крыше, а попадали в башню по подземному ходу, ведущему из потайного места.

Сперва Гуннар предполагал, что предатель покажет им, где начинается подземный ход, но у старика и в мыслях такого не было. Он предложил совершенно иной способ.

Гуннар смотрел на месяц. Неожиданно ему подумалось, что черное небо, невидимое в темноте шумное море и этот рогатый месяц будут последним, что запечатлеется в его памяти перед тем, как он умрет. Мысль была глупой, и Гуннар поскорее качнул головой, чтобы отогнать ее.

Увлеченный своими странными предчувствиями, он не сразу расслышал то, что говорил наемникам предатель.

— … отойдите на десяток шагов. В этой склянке содержится вещество, способное уничтожать даже камни. Оно раскрывает стены. Можете смотреть, но заткните уши.

Наемники зашевелились, отходя как можно дальше от стены. Старик спокойно приблизился к башне и поставил перед ней какой-то запечатанный сосуд. Лунный свет отразился на медном горлышке.

Старик произнес несколько слов на непонятном языке.

— Митра! — прошептал один из наемников. — Я узнаю язык… среди нас был один моряк из Стигии, это их язык. Язык злой магии!

— Можно подумать, все стигийцы — маги, — фыркнул другой солдат, не такой суеверный.

— Не все, но этот — точно.

— Этот — не стигиец. Он офирец и служит офирскому графу.

В этот момент раздался ужасный грохот, и часть стены обвалилась. Поднялась туча пыли, рассыпавшиеся в прах камни взметнулись к небесам, и облако затмило даже луну. На фойе рогатого месяца видно было, как ветер несет тучу пыли вдаль и рассеивает ее над морем.

Наемники зажимали уши, жмурились, трясли головами, оглушенные. А когда они наконец пришли в себя, то увидели, что старик стоит, выпрямившись, среди разбросанных камней, и ни одна пылинка не упала на его одежды. На лице старика играла легкая улыбка, глаза насмешливо осматривали перепуганных солдат. Он выговорил еще одно стигийское слово, а затем повернулся и вошел внутрь башни. Опомнившись, наемники побежали за ним.

Они мчались по винтовой лестнице наверх, туда, где находился немногочисленный гарнизон. Надеясь на неприступные стены башни, граф Гарлот оставил здесь совсем немного солдат.

Наверху закипела битва. Схватка была неравной: пятьдесят наемников против всего десятка людей Гарлота. Впрочем, те дорого продали свою жизнь. Вооруженные короткими мечами и кинжалами, не имевшие времени надеть кольчуги, они разили с яростью хищников, загнанных в ловушку. Один из них прежде чем погибнуть убил ударом в глаз одного из лучших людей Гуннара; другой успел снести полголовы солдату, выбиравшемуся из люка в полу, третий выбросил напавшего на него наемника в окно, прорубленное в верхней части комнаты… Но скоро все они, изрубленные в куски, оказались лежащими на иолу, и Гуннар повелел своим солдатам выбросить их вниз, в море.

— Башня наша! — крикнул Гуннар, поворачиваясь к предателю. — Где же наши деньги?