Красавица и ветеран - [2]

– Был ли у меня секс при свете? Естественно.

– С этим твоим Патриком?

Скарлет невзлюбила Патрика после их совместного ужина во время ее катастрофического визита в Нью-Йорк. По ее мнению он весь вечер посмеивался над ней, и, по правде говоря, она не ошиблась. Позже, оставшись с Саванной наедине, Патрик назвал акцент Скарлет «монументальным» и добавил: «хорошо, твоя сестра симпатичная, иначе кому бы она сдалась». Когда он спросил, почему у Саванны такого акцента нет, она объяснила, что за четыре года в Нью-Йорке хоть и с трудом, но сумела от него избавиться. К тому времени, как она пришла в «Сэнтинел», он почти не ощущался в ее речи, разве что иногда, когда она перебарщивала с алкоголем.

– Не выношу я его, Вэн. Знаю, тебе он нравился, и мне жаль, что у вас не сложилось, но я уверена: где-то там тебя ждет кто-то лучше. Кто-то настоящий.

– Все нормально. Он оказался предателем.

Скарлет кивнула.

– Мягко говоря.

– Я сама виновата, что не разглядела в нем то, что увидела тогда за ужином ты. Что под номером семь?

– О!

Скарлет вновь уткнулась в журнал, а Саванна наклонилась за своим стаканом холодного чая. Стекло вспотело, покрывшись прохладными капельками, и когда она сделала глоток, одна упала в ложбинку между ее грудями.

– Номер семь. Когда ты впервые понимаешь, что тебе не нужен никто, кроме него.

Ну, до этой стадии она точно дошла, когда перестала замечать кого-либо, кроме Патрика. В сравнении с ним – с его родословной, аристократической внешностью и связями в высших кругах – все прочие мужчины бледнели. Жаль, что Патрик на ответную преданность не подписывался. После того, как она узнала, что он в одиночку уничтожил ее профессиональную репутацию и карьеру, ее добила новость о том, что все время, пока она с ним спала, он встречался с другой.

– Дальше, – потребовала Саванна.

– Вот это мое любимое. Когда ты впервые видишь с ним свое будущее. – Скарлет вздохнула. – Первый класс. Детская площадка. Трент качал меня на качелях, хоть другие мальчишки над ним и смеялись.

Саванна любила сестру, но не представляла, как можно думать о будущем с кем-то, кто в первом классе качал тебя на качелях. Ей всегда было невдомек, как Скарлет может довольствоваться идеей о том, чтобы родиться, вырасти, выйти замуж и умереть, не покидая родного городка, когда за его пределами лежит целый огромный мир.

– Что там под номером девять?

Мечтательная улыбка на лице Скарлет сменилась усмешкой.

– Когда вы впервые отправляетесь вместе в путешествие.

– Дурацкий пункт.

– Почему?

– По утрам сложно выглядеть идеально. Плюс любая поездка – это стресс.

– Сестренка, я думала, ты обожаешь путешествовать! – воскликнула Скарлет.

– О, обожаю. Одна. В погоне за сюжетом. С какой стати мне хотеть брать с собой кого-то еще?

– Потому что ты его любишь? Потому что на Гавайях куда веселее с… – Она порозовела и отвела глаза в сторону.

– Не припоминаю, чтобы вы с Трентом ездили на Гавайи, – поддразнила ее Саванна.

– Медовый месяц, – театральным шепотом пояснила Скарлет.

– А, значит, ты наконец-то определилась. Что ж, говорят, там очень романтично.

Нежный румянец Скарлет разлился до самой шеи.

Саванне стало смешно. Какая она все-таки чопорная, ее младшая сестричка.

– Скарлет, бога ради, можно подумать, ты никогда не целовалась с мальчиком. Что дальше?

– Номер десять. Первая серьезная ссора. – Скарлет фыркнула. – Ну, надеюсь, этого мне пережить не придется. – Она постучала по деревянному подлокотнику качелей, блеснув розовым маникюром в теплом свете вечернего солнца.

– Хочешь сказать, вы с Трентом никогда крупно не ссорились?

– Вэн, ради всего святого, зачем мне ссориться с мужчиной, которого я люблю? Немного поспорить – это можно, конечно, но для меня важнее всего, чтобы он чувствовал себя любимым, счастливым и чтобы со мной ему было хорошо. К тому же Трент очень умный, очень добрый и почти всегда прав.

– А когда нет?

– Пчелы, знаешь ли, слетаются на мед, а не на уксус.

Саванна рассмеялась.

– А, то есть добиваешься своего хитростью?

– Все лучше, чем ссориться.

– Судя по всему, у тебя никогда не было примирительного секса. Многое теряешь, Скарлет.

Уклоняясь от ответа, Скарлет пожала плечами.

– Нет такой вещи, которая стоила бы ссоры с Трентом. Ни одной.

– Ладно, дело твое. Давай дальше.

– Номер одиннадцать. Когда ты впервые понимаешь, что он твоя половинка. – Скарлет вздохнула. – Ну разве не чудесно?

При всем своем цинизме Саванне пришлось признать, что фраза и впрямь звучит чудесно. Когда она влюбилась в Патрика, то начала понимать, насколько это прекрасно – дарить свое сердце другому, насколько потрясающе знать, что он всегда на твоей стороне, и, да, насколько чудесно понимать, что с ним ты как за каменной стеной, что ваши судьбы переплелись, что отныне вы неразрывно связаны.

Она заставила себя вспомнить жестокое ликование в его взгляде, когда он признался, что скормил ей дезинформацию в попытке извратить историю с хищениями в финансовой фирме своего отца. И Саванна – глупая Саванна, которая думала, что у них любовь – была для него не более, чем способом достижения цели, после чего оказалась ему не нужна.

– Прости, малыш, – произнес он с интонацией, которая, видимо, в его мире считалась сожалением. – С тобой было весело. И статья вышла просто блеск. С твоей помощью вся вина легла на отцовских партнеров.