Красавица и чудовище. Вариации на тему. Книга 1 - [14]

– Ладно! Так тому и быть! – нарочито громко произнесла я, наконец. – Любые, так любые! Пойдём в мою комнату, красавчик, и я сделаю всё, что ты пожелаешь! – схватив ошалевшего парня за руку, я, демонстративно виляя бёдрами,

вышла с ним из комнаты, под одобрительные свистки наблюдающих за этой омерзительной сценой.

Не имея ни малейшего понятия о том, что я буду делать дальше, я привела парня к себе, и закрыла дверь.

Оставшись со мной наедине, парень, поглядывая на постель, нервно облизнул губы:

– Ну… ты это… ну, раздевайся что ли…

Я чувствовала себя, как во сне. Неужели это всё происходит со мной? Какая же я – дура! Сама себя загнала в ловушку. Чего бы я ни сделала сейчас, все всё равно будут думать, что у меня с этим "мачо" что-то было. Я ломала голову над тем, как выпутаться из этой нелепой истории.

Тем временем, явно осмелевший парень, подойдя ко мне, и положив одну руку мне на грудь, а другую на бедро, неловко поцеловал меня в шею.

Я, приказав себе мысленно сосчитать до десяти, прежде чем дам ему по…, короче в пах, приготовилась к отсчёту:

– Раз, два, чёрт, как же руки чешутся уже… три, мать твою! – по моим щекам покатились слёзы. Четыре, пять, эй, ты куда полез? Ше…

На счёте шесть, раздался страшный удар, и дверь слетела с петель.

В комнату, с перекошенным от бешенства лицом влетел Девлин, и заметив, где в тот момент находились руки его приятеля, с диким рыком набросился на него. Он оттащил его от меня, и, швырнув об стену, принялся избивать его, куда ни попадя. Несколько парней, привлечённые шумом, принялись растаскивать их. Но куда там… Девлин был похож на питбуля, впившегося в несчастного пуделя. Ничто не могло заставить его отпустить свою жертву. Он продолжал наносить удары.

Наконец, общими усилиями, его удалось отбросить в противоположный угол.

Ещё окончательно не придя в себя, обведя столпившихся в комнате яростным взглядом, он заорал:

–Вон! Вечеринка окончена! Все вон!

Гостей не нужно было просить дважды. Все припустили из дома с таким видом, словно увидели привидение. Водитель с садовником, вытащили находящегося без сознания брюнета.

В комнате не осталось никого, кроме Девлина и меня. Он стоял, тяжело дыша, пристально глядя мне в лицо, по которому всё ещё текли слёзы.

Он поднял руку, словно желая прикоснуться ко мне, и я автоматически сжалась. Его рука безвольно повисла в воздухе, и судорожно сглотнув, он, как ошпаренный выбежал из комнаты.

Долго сдерживаемые рыдания вырвались наружу, и, я, упав на постель, уткнулась лицом в подушку.

Глава 14

Не могу, не хочу больше так, это неправильно! Меня воспитывали в любви и уважении к людям, и я, живя в своём маленьком мире, до недавнего времени, понятия не имела о том, что на самом деле, люди жестокие и эгоистичные существа.

В том мире, в котором я вопреки своей воле очутилась, правили деньги, власть, и полное безразличие к нуждам окружающих. Детки богатых родителей, вместе с материнским молоком впитывают презрение и пренебрежение к тем, кого они считают по статусу ниже себя. И если, ты – прислуга, то просто не можешь быть в их глазах – человеком. Для них, ты вещь, которую можно обижать, оскорблять, унижать, и даже выгонять, если ты чем-то не угодила своим хозяевам.

О чём думал Девлин, когда пытался вчера унизить меня таким жестоким образом? И почему вмешался? Означает ли это то, что ко мне он относится иначе, чем к другим? Выходит, что будь на моём месте любая другая, кто ему безразличен, то он со спокойной совестью подложил бы её под своих друзей? Разве человек способен на такое?

Нет! Только не в моём мире! И плевать на долг, я не могу здесь больше оставаться! – с этими мыслями я, не спавшая всю ночь, и с опухшими от слёз глазами, решила покинуть этот дом, и больше никогда не вспоминать о чудовище, которое в нём обитает.

Спустившись в кухню, чтобы сообщить миссис Маккарди о своём решении уволиться, я, недоуменно остановилась при виде следующей картины: Экономка сидела за столом, и, уронив голову на руки, судорожно рыдала.

– Миссис Маккарди? Что случилось? – я нерешительно положила руку на её плечо.

– Всё… всё х-хорошо…– между всхлипами произнесла она. – Н-не волнуйся, вс-сё нормально.

– Нет, не нормально. Что с вами случилось? Я могу вам чем-нибудь помочь? – растерявшись, я, совершенно забыла о цели своего прихода. Рыдания пожилой женщины, разрывали мне сердце.

– Нет, девочка, спасибо, – вытерев слёзы, произнесла она. – Со мной-то всё в порядке, а вот…– она покачала головой, – с Девлином, что-то происходит.

– С жиру бесится ваш Девлин, пороть его некому, о то сразу бы за ум взялся.

Женщина тяжело вздохнула:

– Ты права, деточка. В том-то всё и дело, что некому. Один он совсем, и некому его наставить на путь истинный. При живых-то родителях, растёт как сорняк никому не нужный.

– А, ну конечно, вы его ещё оправдывать начните…

– Я не защищаю и не оправдываю. Я ведь его с сестрой, считай, с младенчества знаю. Они для своих родителей всегда были лишней обузой, те никуда их с собой не брали. Помню однажды, когда Девлину было лет пять, он сильно простудился, и лежал совершенно один в своей комнате с температурой под сорок. Он весь горел, и звал маму. А, та, боясь от него заразиться, ни разу не зашла его проведать. А когда через год, он упал с велосипеда и сломал себе руку, его родители даже не потрудились вызвать врача, объясняя всё тем, что они приглашены на званый ужин, и опаздывать туда никак нельзя. Помню, он тогда вытер слёзы, и сказал мне: – Не беспокойся Энн, иди спать, я потерплю. И он терпел! Терпел несколько дней, пока ему не сделалось совсем плохо, и он просто не в силах дольше терпеть боль потерял сознание.