Красавица и чудовище. Тайны мужской и женской психологии - [60]

Тем более что именно в этом-то восхищении вся собака и зарыта! Как правило, нас восхищает (и манит, соответственно) то, что кажется загадочным, но то, что кажется и что есть в действительности, – это разные вещи. По всей видимости, восхищение подлинной индивидуальностью куда лучше восхищения индивидуальностью мнимой, кажущейся. Однако над развитием в нас этого специфического чувства ни родители, ни воспитатели, ни учителя не трудились. А следовало бы, причем прежде всего следовало бы!

Психотерапевт в этом смысле вынужден выполнить роль родителя, воспитателя и учителя. Я бы даже предложил, в свете реформы образования, ввести в курс школьного образования наравне с ОБЖ (основы безопасности жизнедеятельности) предмет ОПК (основы психологической культуры). Впрочем, это дело будущего, хотя и неизбежное дело, скажу я вам. Пока же ничего мне и моим коллегам более не остается, как лечить страдающих от любви «не в тех», «не тогда» и «не так». Хотя основа здоровья – это профилактика болезней. И эта книжка – такое профилактическое средство для патологически влюбчивых.

Когда женщина бывает до конца женщиной, она представляет больше ценности, нежели когда она играет роль мужчины. Развивать в женщине мужские свойства, пренебрегая присущими ей качествами, значит действовать явно ей во вред.

Жан-Жак Руссо

Всегда должно быть какое-то чувство…

В завершение этой главы снова хочу вернуться к блистательному И. М. Сеченову, к его фразе «Мужчина любит в женщине свое наслаждение». С мужчинами, следуя этой формуле, мы уже разобрались, но что любит в мужчине женщина? Полагаю, что мой внимательный читатель уже догадался, что женщина любит в мужчине свое ощущение. Когда женщина ждет от мужчины проявлений мужественности, ею руководит желание ощутить себя «настоящей женщиной». Когда женщина, потерявшая сон, пребывающая в состоянии любовного помрачения своего сознания, восклицает: «Я люблю тебя!» – то заявляет тем самым о своем ощущении, о том, как она себя ощущает. По большому счету, эта фраза звучала бы в ее устах более органично, скажи она: «Я ощущаю свою любовь!» или лучше проще – «Я влюблена!»

Мужчины бесконечно жалуются психотерапевту на то, что хоть женщина и уверяет в своей любви, но им кажется, что любви в ней нет, что это какое-то искусственное, вымученное переживание, что оно «неестественно». И подобная мужская реакция вполне объяснима, причем объяснений – как минимум две штуки. Во-первых, мужчина и женщина если и любят, то любят по-разному, потому что сами они разные. Так что женщина, оценивающая любовь мужчины, как правило, приходит к выводу, что «это никакая не любовь», а мужчина, оценивающий любовь женщины, считает, что встретился только «с подобием любви». Во-вторых, поскольку женщина любит в мужчине свое ощущение, а не самого мужчину, то сам мужчина в этот момент не ощущает себя любимым, а потому и не считает эту женщину в себя влюбленной.

В стихии женской любви есть что-то жутко страшное для мужчины, что-то грозное и поглощающее, как океан. Притязания женской любви так безмерны, что никогда не могут быть выполнены мужчиной. На этой почве вырастает безысходная трагедия любви.

Н. А. Бердяев

Ощущение любви – это специфическое, чисто женское переживание. Женщина мечтает о том, что будет ощущать любовь: свою ли («Я влюблена!»), к себе ли («Я ощущаю себя любимой!») – это уже не имеет для нее принципиального значения. Женщина вообще живет ощущением – какое ощущение произвел на нее тот или иной человек, какие ощущения она испытала от того или иного события. Она любит ощущение звука, ощущение вкуса, ощущение запаха, ощущение прикосновения, она переживает ощущение как нечто совершенно особенное. А потому и любовь у нее – это прежде всего ощущение.

Впрочем, ни мужское наслаждение «влюбленного мужчины», ни женское ощущение «влюбленной женщины» не представляются нам на обозрение. И это наслаждение, и это ощущение находятся внутри этих переживающих существ. На авансцену выкатывается уже вторичный продукт – чувство. Чувство мужчины – это наслаждение, облеченное в романтические одежды (сознание влюбленного мужчины противится мысли, что ему хочется лишь насладиться женщиной, а потому-то и нужно «припустить романтики»). Чувство женщины – это ощущение, разодетое в маскарадный костюм самопожертвования (самопожертвование женщине приятно, оно побуждает ее отдаться мужчине, даже в том случае, если он и не собирается ее брать).

Если бы мы признались друг другу – мужчина бы сказал: «Я хочу наслаждаться своим наслаждением», женщина бы сказала: «Я хочу отдаться своим ощущениям», то решить «проблему любви» было бы просто. Мужчина, согласный на такую любовь, сказал бы: «Отдавайся!», а несогласный: «Дудки!» – и все было бы ясно как день. Женщина, согласная на такую любовь, сказала бы: «Наслаждайся!», а несогласная: «Свободен!» – и снова воцарилось бы полное взаимопонимание. Но в том-то вся и проблема, что эти «ясные вещи» никогда не бывают ясными, в них столько всего наворочено, из них настолько искусно сделано чувство, что всякий, включая и самого черта, ногу сломит, а то и две.