Красавица и чудовище. Тайны мужской и женской психологии - [52]

Я склонен считать повышенное внимание к социализации мальчиков одним из проявлений общего закона половой дифференциации, который крупнейший американский сексолог Д. Мани назвал «принципом Адама», или маскулинной дополнительности. Суть его в том, что природа заботится в первую очередь о создании самки, создание самца требует от нее дополнительных усилий, так что на каждом этапе половой дифференциации для развития по мужскому типу необходимо нечто «прибавить».

И. С. Кон

Так что если рассматривать этот вопрос не в материалистическом ключе, как бы это предложил нам товарищ Маркс, а в ключе психологическом, т. е. так, как это предлагает нам сделать Лакан, то оказывается, что панический подсознательный страх мужчины перед женщиной есть не что иное, как модификация типичного и параноидного страха мужчин перед собственной импотенцией!

К выкладкам Лакана я со своей стороны могу и должен добавить следующее. Когда ко мне на прием приходит мужчина, у которого были или есть в настоящее время проблемы с эрекцией, первое, что я могу безошибочно сказать, – так это то, что у него обязательно есть тяжелейший психологический конфликт, основанный на непонимании им женщин (о чем, как правило, он не догадывается); от чего он и страдает паническим страхом перед женщиной, причем этот страх, как правило, тоже глубоко скрыт в его подсознании.

От женщин иногда приходится слышать: «Он одним своим членом думает! У него не голова думает, а головка!» Ну что я могу на это сказать? Дорогие мои, не переоценивайте роль мужского полового члена, ведь в действительности именно вы являетесь подлинным фаллосом вашего мужчины… Надеюсь, всем понятно, что это комплимент?

Смертельная болезнь мужественности

Усвоенные мальчиками стереотипы подчиненности, зависимости и пассивности – вещь необычайно существенная, но даже ими, к сожалению, проблема «девальвации мужского начала» отнюдь не исчерпывается. Если бы все дело было только в воспитании, то природа в какой-то момент восстала бы и преодолела «вето» социальных ограничений. Так что, как ни крути, мы снова должны вернуться к феномену мужского оргазма и соответственно явлению «мужской любви».

Я уже упомянул выше во всех смыслах выдающееся высказывание нашего великого соотечественника, «дедушки русской физиологии», Ивана Михайловича Сеченова: «Мужчина ищет в женщине свое наслаждение». И я готов дать руку на отсечение, что лучше сказать было нельзя! Как Иван Михайлович дошел до этого почти полтора века назад, т. е. еще до Фрейда и всех прочих «апологетов» сексуальности, в голове не укладывается! В чем же исключительность этой формулировки? И. М. Сеченов указывает нам на то, что, «любя женщину», мужчина на самом-то деле любит не саму эту женщину, а то наслаждение, которое возникает у него в отношениях с этой женщиной. В сущности, эта формула проливает свет на все многообразие поведения мужчин в отношении представительниц «слабого пола».[5]

«Свое наслаждение» в формуле И. М. Сеченова – это мужской оргазм, а точнее говоря – та сексуальная фиксация, которая побуждает мужскую сексуальность к тому, чтобы этот оргазм выказать. В самом раннем своем детстве, когда мальчик впервые осознает свою принадлежность к мужскому полу, а также в своей ранней юности, когда мальчик переживает период полового созревания (знаменитый «гормональный бум») и становится юношей, его сексуальность обретает некую, весьма, впрочем, определенную в каждом конкретном случае, содержательную направленность. В эти периоды определяются те стимулы, которые впоследствии будут сексуально возбуждать взрослого мужчину.

По сути, речь идет о формировании условного рефлекса, вызывающего у мужчины сексуальное возбуждение, а также крайнюю активизацию его половой потребности в целом. И если в экспериментах нашего замечательного И. П. Павлова условным стимулом для собаки была лампочка (или звонок), которая провоцировала у животного «пищевую реакцию», то в случае мужчины этими стимулами становятся какие-то элементы целостного женского образа. Только эти стимулы будут провоцировать у него не слюноотделение, а сексуальное возбуждение (которое, впрочем, женщинами часто воспринимается именно как «слюнотечение»).

Какие-то едва уловимые детали внешнего облика женщины, ее запах, голос, манеры, оказавшиеся в указанные периоды взросления мальчика в поле его восприятия, однажды и навсегда сопрягаются в его подкорке с сексуальным возбуждением и становятся для него «эротическими стимулами». А потому всякая обладательница подобных черт и характеристик вполне может ожидать появления в ее жизни этого мужчины, причем с горящими глазами, в крайнем возбуждении и в помраченном сознании. После того как этот рефлекс спровоцирован женщиной (и вне зависимости от того, хотела она этого или нет), мужчина уже более не принадлежит самому себе – он принадлежит своему условному рефлексу, своему сексуальному возбуждению, своей страсти, которая может разрешиться только в оргазме.

Впрочем, некоторые женщины ошибочно полагают, что мужчина в этом случае принадлежит ей, но это большое заблуждение. О чем она и узнает, когда сексуальная доминанта «ее раба» разрешится своим внутренним или внешним концом. Но до тех пор ни эта женщина, ни сам этот мужчина не владеют данным субъектом (т. е. самим этим влюбленным мужчиной – женщина им не властвует, а он сам собой не распоряжается), который находится в полном распоряжении некогда сформировавшегося у него условного рефлекса сексуального характера.