Красавица - [84]

Совершенно счастливая, Белль принялась гадать, есть ли здесь соловьи. Когда-то давно, еще совсем девочкой, ей довелось как-то ночью услышать их пение. И вот теперь ее сердце сладко защемило, словно в предвкушении чего-то чудесного.

По мере того как они двигались все дальше на юг, их все больше охватывало чувство, что за ними кто-то наблюдает. Как ни странно, в этом не было ничего неприятного — словно какое-то невидимое глазу простых смертных существо доброжелательно поглядывало в их сторону, укрывшись среди густых ветвей. Белль, которую от жары немного разморило, сонно решила, что это, должно быть, гномы, нашедшие себе приют среди узловатых корней вековых сосен.

Неторопливой рысцой они подъехали к воротам «Лейд-хэма» — достаточно привлекательного, хотя почти неизвестного. В прошлом это был загородный дом, благодаря деловой хватке последнего из своих хозяев превратившийся в комфортабельную гостиницу для проезжающих. Укрывшись в густом лесу, «Лейдхэм» находился всего в нескольких милях от дороги. Огромное кирпичное здание гостиницы, горделиво венчавшее собой вершину небольшого зеленого холма, вероятно, могло бы по праву считаться одной из местных достопримечательностей. Но сейчас, когда вокруг, насколько хватало глаз, колыхалось целое море диких нарциссов, его можно было принять за какую-то уродливую буро-красную опухоль, чудовищный, готовый прорваться в любую минуту нарыв.

Сделав крутой поворот, дорога грациозно свернула почти в противоположную сторону. Они проехали ворота — довольно изящное, хотя и несколько причудливое произведение неведомого скульптора, представлявшее собой пару вставших на дыбы лошадей, отчаянно бивших копытами в воздухе. Видимо, работы по благоустройству территории еще не были доведены до конца, потому что вдоль подъездной дорожки рядами тянулись гигантские кусты калужницы и баранчика, доходившие Белль почти до колен. Теплый весенний воздух был напоен ароматами цветов и пряным запахом только что скошенной травы.

Коляска въехала на дорожку, вымощенную замшелыми от старости булыжниками, и остановилась перед дверями гостиницы — такими же древними, как и сами камни. Украшенные причудливой резьбой, с позеленевшими от времени гвоздями и запорами величиной с мужской кулак, они казались реликтами совсем другой эпохи. Вход в гостиницу украшала огромная каменная табличка, помещенная на южной стороне монументального, в форме пирамиды, сооружения, окруженного головами трех великолепных коней, — она горделиво возвещала, что Лейдхэм-Хаус был построен в 1621 году.

Белль, с удовольствием озиравшаяся по сторонам, пока Стивен давал указания подбежавшему груму, решила, что тут очень красиво. Она уже счастливо предвкушала возможность остановиться в достаточно комфортабельном месте и только недоуменно гадала, почему это Стивен все время молчит. Не давало ей покоя и то, почему он так настаивал, чтобы они свернули с дороги и остановились на ночлег именно здесь, ведь по пути сюда им встретилось немало других гостиниц, ничуть не хуже «Лейдхэма».

Все это было непонятно. К тому же после того прискорбного инцидента, когда на постоялом дворе они вдруг нос к носу столкнулись с Куинси, Стивен вообще вел себя довольно странно. Он был нежен и предупредителен, как всегда, но хранил упорное молчание. Казалось, он был погружен в какие-то мысли, по-видимому, не слишком приятные, потому что они заставляли его хмуриться. И хотя еще совсем недавно он, казалось, сгорал от нетерпения поскорее узнать, как обстоят дела с погрузкой его корабля, теперь он словно искал предлог, чтобы затянуть их возвращение в Лондон.

Размышления Белль были прерваны хозяином гостиницы, мистером Кларкхэмом, торопливо выбежавшим на крыльцо, чтобы приветствовать новых постояльцев. Это был небольшого роста лысеющий толстячок с тонкими, как палочки, ногами, однако темно-синий сюртук придавал всему его облику весьма респектабельный вид, а на лице весело сверкали удивительно живые глаза. К тому же, будучи человеком деловым, изъяснялся он довольно правильно и даже изящно.

Приняли их со всем возможным почтением. В сопровождении хлопотливого хозяина Белль вместе со Стивеном проследовали в гостиницу, слегка нагнув головы, чтобы не задеть резную деревянную арку, украшавшую вход в здание. Внутри гостиница, имевшая форму буквы Е, была изящно отделана старинными панелями из ядровой древесины, отполированными до мягкого блеска. Неяркий свет заходящего солнца, пробивавшийся сквозь выходившее на запад окно, проникал до самых уголков, а само окно со множеством переплетов было таким огромным, что Белль вначале показалось, будто оно занимает большую часть стены. Отлично зная, как дорого в Англии оконное стекло, она почувствовала невольное уважение к хозяину, не постоявшему перед расходами на подобную роскошь.

Холл внизу украшала массивная резная лестница в итальянском стиле, построенная, по словам словоохотливого хозяина, заметившего восхищенное выражение на лице Белль, по проекту знаменитого Индиго Джонса.

Вскоре к ним присоединилась и его жена. Судьба наградила мистера Кларкхэма супругой, еще более словоохотливой, чем он сам. Заметив, что Белль явно не имеет ничего против ее болтовни, хозяйка гостиницы трещала без умолку. За то время, что понадобилось ей, чтобы показать Стивену и Белль их комнаты, она едва не заговорила их насмерть, обрушив на голову вновь прибывших гостей всю историю гостиницы.