Краков - [33]

Однако заботы о здоровье тела не заслоняли забот и о красоте духа. Ренессансные залы третьего этажа замка производят впечатление прежде всего цельностью ансамбля предметов и произведений искусства, воссоздающего атмосферу ликующего наслаждения жизнью, которая характеризует эпоху Ренессанса. Фризы, украшенные росписями, стены, обитые курдибаном (кожей с золотым тисненым рисунком), золоченые расписные и резные потолки, роскошные паркетные полы, превосходная мебель работы польских, французских, итальянских и голландских мастеров, бронзовые светильники, картины кисти первоклассных художников из разных стран Европы, наконец, уникальная коллекция гобеленов, преимущественно фламандских, – все это создавало картину поистине королевского пиршества для глаз.

Самыми великолепными были четыре зала: Сенаторский (он же и тронный), Посольский, Турнирный и Смотра Войск. В двух последних фризы, изображающие рыцарские турниры и военные баталии, были написаны живописцем Антонием из Вроцлава. Но с особенным старанием был украшен Посольский зал. Его опоясывает лента расписного фриза кисти Ганса Дюрера, которая изображает историю жизни человека – от колыбели до гроба. Посольский зал знаменит своим уникальным потолком, в деревянных резных кессонах которого были вкомпонованы деревянные полихромные головы, отчего зал назывался также «Под Головами». Когда-то их было сто девяносто четыре, до наших дней сохранилось лишь тридцать – остальные сгорели во время сильного пожара на Вавеле в XVII веке.

Себастьян Тауэрбах. Вавельские головы. Ок. 1535

Потолок Посольского зала в королевском замке на Вавеле. XVI в.

Рысь и единорог. Аррас из вавельской коллекции Зигмунта Августа. Деталь. XVI в. Брюссель

Рысь и единорог. Аррас из вавельской коллекции Зигмунта Августа. XVI в. Брюссель

Себастьян Тауэрбах. Голова юноши в плоской шляпе для потолка Посольского зала королевского замка на Вавеле, Ок. 1535

Ксаверий Дуниковский. Автопортрет (из цикла «Вавельские головы»). 1925-1929

«Вавельские головы», некогда украшавшие потолок Посольского зала, были созданы в 30-х годах XVI века краковским резчиком Себастьяном Тауэрбахом. Традиция приписывает возникновение столь необычного замысла Зигмунту Августу. Взбешенный строптивостью шляхты, отказавшейся на Пиотрковском сейме в 1548 году признать действительным брак Зигмунта с Барбарой Радзивилл, король из мести приказал вырезать «в сатирическом виде» портреты послов сейма, как будто разговаривающих друг с другом. Вряд ли эта легенда соответствует действительности, тем более что «вавельские головы» были созданы значительно раньше злополучного сейма в Пиотркове. Однако со всей уверенностью можно сказать, что почти каждая из них была портретом конкретного придворного из свиты короля и королевы. Виртуозное мастерство в передаче индивидуальных черт лица, причесок, головных уборов, деталей костюма демонстрирует высокий профессионализм художника, выдвигая его грандиозный «вавельский пантеон» в ряды выдающихся памятников польского Ренессанса. А Зигмунта Августа «вавельские головы» не оставили в покое и после того, как каждая из них уже заняла свое место в кессонах потолка: рассказывают, что однажды, когда король вершил суд в Посольском зале, он по каким-то соображениям приговорил к казни невиновного человека. Тогда уста одной из деревянных голов раскрылись и изрекли: «Rex Auguste, judica juste!» («Король Август, суди справедливо!»). В этой легенде есть и рациональное зерно: она подтверждает, что Посольский зал был также и судебной палатой. И еще одну существенную роль в истории польской культуры сыграл Посольский зал: его знаменитые резные кессоны вдохновили другого польского мастера, гениального скульптора двадцатого столетия Ксаверия Дуниковского, на создание цикла «Вавельские головы», созданного в 1925-1929 годах. Работа была начата по предложению известного реставратора Адольфа Шишко-Богуша, возглавлявшего реставрационные работы на Вавеле. У него возникла мысль заполнить пустующие кессоны потолка Посольского зала. Однако в процессе работы Дуниковским был создан самостоятельный цикл портретов, каждый из которых был и индивидуумом и типом эпохи, сословия, человеческого переживания. Пожалуй, в этом цикле Дуниковский, как никогда, близок традициям его родного Кракова.

И все же главным сокровищем парадных залов королевского дворца остаются аррасы – огромная коллекция гобеленов, получивших свое название по имени французского городка Аррас, славившегося в XIV-XV веках производством гобеленов (термин этот был принят не только в Польше, но и во всей Европе до второй половины XVII века). Судьба не раз была сурова к аррасам. Во время войны со Швецией перед вступлением шведских войск в Краков аррасы были спешно вывезены и укрыты в горах Спиша. Когда Ян Казимир для пополнения королевской казны хотел часть из них заложить в Гданьске, сейм постановил выкупить их и с тех пор давал их королю во временное пользование, взаймы, и то лишь в исключительно торжественных случаях. Во время раздела Польши они были спрятаны в Варшаве, однако место укрытия было обнаружено, и в 1795 году их отправили в Петербург. После Октябрьской революции Советская Россия вернула Вавелю его сокровища, но во время гитлеровской оккупации аррасам вновь пришлось покинуть Вавель, чтобы переправиться в Канаду. Оттуда, после многолетних требований польского правительства, в 1961 году они наконец вернулись в вавельский замок и теперь снова, как и встарь, украшают стены его залов.