Крах тирана - [22]

Эти запоздалые повеления султана вызывали у Сурхай-хана только горькую усмешку. Он давно понял, что владыки больших держав беспокоятся лишь о собственных интересах, пытаясь использовать и его, подстрекая и суля великие блага, посылая фирманы, а затем аннулируя собственные повеления. Полагаться можно лишь на свои силы и на общую для всех дагестанцев волю к независимости, за которую каждый был готов сражаться до конца. Каплан-Гирей был еще в Дагестане, когда до Сурхай-хана дошли вести, что в ответ на визит крымцев разъяренный Надир, несмотря на приближение зимы, снова собирается в поход на Дагестан. Каплан-Гирей не стал его дожидаться и отбыл к себе в Крым, оставив Ахмад-хану несколько орудий.

Новое нашествие кровожадного шаха Надира не заставило себя ждать. Орды каджаров учиняли жестокие погромы повсюду, куда могли дотянуться – от Самурской долины и Табасарана до даргинских и кумыкских сел. Один из его отрядов добрался даже до заоблачного аула Куруш.

К Сурхай-хану и уцмию Кайтага Ахмад-хану стекались все новые повстанцы, и даже Эльдар, считавший себя новым Тарковским шамхалом, двинулся к ним на помощь с дружиной своих сторонников.

Тем временем огромные полчища Надира разбили в Кайтаге Ахмад-хана, а когда остатки его отрядов отступили в крепость Калакорейш, Надир устремился в горы, на Сурхай-хана. На стороне Надира выступил и Хасбулат, обеспокоенный судьбой престола Тарковских шамхалов. Но в Губдене его окружили повстанцы и воины Эльдара, и Надир поспешил спасать своего союзника. Эльдар увел свой отряд, который, если бы напал на войска Надира, был обречен на гибель. Эльдар решил сохранить хотя бы часть своих людей, чтобы помочь Сурхай-хану.

Наученный горьким опытом, Сурхай-хан не стал дожидаться Надира в Кумухе, а занял выгодные позиции неподалеку от своей столицы. Он расположил свои отряды на труднодоступных вершинах в местности Дусрах, перекрыл подступы завалами и возвел несколько укреплений. Однако хитроумный Надир, располагая все еще огромным войском, сумел окружить Сурхая и начал штурм сразу с нескольких сторон.

Первой в битву вступила кавалерия Кани-хана, а за ней, волна за волной, накатывались новые большие отряды. Сурхай-хан и его воины сражались героически, на подступах к позициям горцев вырастали горы вражеских трупов, но и силы горцев постепенно иссякли. Каджары уже взяли несколько высот, когда подоспела дружина Эльдара. Но его воинов ждала ловушка, вернее, сами они приняли кызылбашей на ближних высотах за воинов Сурхай-хана и горько поплатились за свою неосторожность. Спастись от перекрестного огня удалось немногим.

Надир жаждал заполучить поверженного Сурхая, но гордый хан не позволил ему восторжествовать над собой. Даже потеряв большинство своих воинов, Сурхай сумел прорвать окружение и уйти в Аварию.

Озлобленный неудачей, Надир собирался вновь разрушить Кази-Кумух, едва оправившийся после первого нашествия, но оттуда явились депутаты. Старики заявили, что Сурхая в Кумухе нет, и просили не трогать их и без того пострадавшее село. Надир, поразмыслив, уважил просьбу аксакалов. Но не потому, что решил сменить гнев на милость, а понимая, что его войско обескровлено битвами и не в силах преследовать Сурхая. А в недавно разоренном им Кумухе вряд ли было чем поживиться. К тому же наступили холода, пора было возвращаться в теплые места.

На обратном пути Надир, раздосадованный неудачей, обрушился на Акушинское общество. Разбив выступивший против него отряд Акушинского кадия, уничтожив и разграбив села, казнив тысячи людей и взяв множество в плен, он вынудил кадия явиться с повинной. В обмен на обещание кадия не поднимать против него оружие Надир согласился освободить пленных, ограничившись взятием аманатов – заложников.

Так он поступил и с табасаранцами, которые вновь стали его жертвой. Разбив ополчение и пройдя по селам огнем и мечом, он взял заложников из значимых семейств и отправил их в Дербент под арест. Наконец, осыпав милостями своих союзников, Надир вернулся в Персию.

Неслыханными зверствами, взятием заложников и щедрыми подарками Надир надеялся привести дагестанцев в повиновение и обезопасить себя от новых восстаний. Однако ничто не могло сделать горцев послушными воле завоевателя. Борьба их ширилась и становилась все более ожесточенной.

Вот и теперь, когда верные люди в Ширване сообщали Сурхай-хану о намерениях брата Надир-шаха, сыновья Сурхая собирались в новый поход, желая поддержать восставших и отомстить каджарам за нанесенные обиды. Так что появление в Кумухе Шах-мана, который, похоже, немало знал не только о Надир-шахе, но и о его брате Ибрагим-хане, могло обернуться некоторой пользой. «Со старшими тебя по летам обращайся, как с отцом, с равным тебе – как с братом, с младшими – как с сыном», – наставляла Сурхая мать, когда он стал ханом. И он решил последовать ее совету.

Дав Шахману немного поволноваться в неизвестности, Сурхай-хан принял его с почетом.

– Благодарю всевышнего, что такой уважаемый человек почтил меня своим посещением, – сказал хан, пожимая Шахману руку.

– Да будет непоколебимо твое ханство, – ответил Шахман. – Да продлит всевышний твои годы, великий Сурхай.