Крах СССР - [7]

Летом 1917 г. разгорелась борьба за Черноморский флот, на кораблях поднимали украинские флаги, с них списывали матросов-неукраинцев.

Вопрос национально-государственного устройства до последнего момента игнорировался Временным правительством, о нем не упоминается ни в декларациях, ни даже в постановлении о провозглашении России демократической республикой (1 сентября 1917 г.). Вся практика Временного правительства способствовала децентрализации и сепаратизму не только национальных окраин, но и русских областей. Резко усилилось сибирское «областничество» — движение за автономию Сибири. Конференция в Томске (2–9 августа 1917 г.) приняла постановление «Об автономном устройстве Сибири» в рамках федерации с самоопределением областей и национальностей и даже утвердила бело-зеленый флаг Сибири. 8 октября 1917 г. открылся I Сибирский областной съезд. Он постановил, что Сибирь должна обладать всей полнотой законодательной, исполнительной и судебной власти, иметь Сибирскую областную думу и кабинет министров. Были планы преобразовать саму Сибирь в федерацию. После Октября Дума не признала советскую власть, и большинство ее депутатов было арестовано.

Наиболее неудачно сложились отношения Временного правительства с Украиной. Уже 4 марта 1917 г. в Киеве была образована Центральная рада, которая требовала территориально-национальной автономии Украины. 10 июня 1917 г. рада провозгласила автономию. Тактика Временного правительства все откладывать до Учредительного собрания привела к отделению Украины, хотя позиции сепаратистов там были исключительно слабы[6].

Обратимся к тому, что происходило на другой ветви революционного процесса — в Советах. Становление системы Советов на первом этапе было процессом «молекулярным». Поначалу обретение Советами власти происходило вопреки намерениям их руководства (эсеров и меньшевиков). Никаких планов сделать советы альтернативной формой государства у них не было, их целью было поддержать новое правительство снизу и «добровольно передать власть буржуазии».

Та сила, которая стала складываться сначала в согласии, а потом и в противовес Временному правительству и которую летом возглавили большевики, была выражением массового стихийного движения. Сила эта по своему типу не была «партийной». На предприятиях Советом был весь трудовой коллектив, а выборы депутатов в Советы высших уровней (совдепы) должны были организовать кооперативы и заводские кассы взаимопомощи. В деревне Советом был сельский сход. Иными словами, способ организации этой власти был совсем иным, нежели в западном гражданском обществе.

По подсчетам историков, в 1917 г. количество членов всех политических партий по всей России составляло около 1,2 % населения страны. Партийно-представительная демократия, свойственная классовому гражданскому обществу, не была принята населением. Либерально-буржуазное правительство, которое пыталось опереться на такую политическую структуру, «повисло в воздухе».

Напротив, Советы (рабочих, солдатских и крестьянских) депутатов формировались как органы не классово-партийные, а корпоративно-сословные, в которых многопартийность постепенно вообще исчезла. Эсеры и меньшевики, став во главе Петроградского совета, не предполагали, что под ними поднимается неведомая теориям государственность крестьянской России.

Советы вырастали из крестьянских представлений о правильной власти. Исследователь русского крестьянства A.B. Чаянов писал: «Развитие государственных форм идет не логическим, а историческим путем. Наш режим есть режим советский, режим крестьянских советов; В крестьянской среде режим этот в своей основе уже существовал задолго до октября 1917 года в системе управления кооперативными организациями».

За параллельными решениями и делами Временного правительства и Петроградского совета наблюдали в России все, до кого доходила информация, и Совет все время «набирал. очки». Важнейшим пробным камнем стал вопрос о земле. Уже 9 апреля 1917 г. Петроградский совет признал «запашку всех пустующих земель делом государственной важности» и потребовал создания на местах земельных комитетов.

И не только в главных вопросах— мира и земли— брал верх Совет, но и по множеству житейских дел, которые сильно влияли на обыденное сознание. Легитимизация власти в обыденном сознании происходит именно через накопление малых, «молекулярных» оценок.

Совет, имея авторитет в среде рабочих и солдат, оказался гораздо более дееспособным, чутким и гибким в разрешении критических проблем для жизни граждан. Так, в первые же дни революции была ликвидирована полиция, из тюрьмы выпущены уголовники, и город жил под страхом массовых грабежей, Временное правительство создало милицию из студентов-добровольцев, а Совет— милицию из рабочих, фабрики и заводы обязаны были отрядить каждого десятого рабочего. Было очевидно, что основную работу по наведению порядка выполнила рабочая милиция. Сравнение было в пользу Совета.

Именно в Советы приходилось обращаться за разрешением социальных конфликтов (например, — при конфликте инженеров с рабочими в Петрограде и врачей с младшим персоналом в Москве). Таких вопросов, в решении которых Советы оказывались более практичными и близкими к жизни органами власти, было множество.