Крах СССР - [27]

Чтобы закрепить крестьян на земле, заставить их выкупать землю и облегчить сбор податей и платежей, правительство ужесточило круговую поруку— усилило власть общины, затруднило выход из нее. Но сама община менялась, развивалась и превратилась в организатора сопротивления и борьбы. Поскольку все помыслы П.А. Столыпина были направлены на модернизацию при сохранении помещичьей собственности, он стал вождем тех сил, которые начали уничтожать общину. В этом и была суть реформы. Задумано было так: если принудить крестьянина к выходу из общины с наделом, то произойдет быстрое расслоение крестьян, богатые скупят все наделы и станут фермерами, а остальные — батраками. Получится капитализм на селе, опора строя (это называли «прусский путь развития капитализма в сельском хозяйстве»).

Но сама идея реформы не отвечала реальности, Аграрное перенаселение создало порочные круги столь фундаментального характера, что их никак не могла разорвать реформа, не предполагавшая крупных вложений ресурсов в сельское хозяйство. Неблагоприятным для реформы было и состояние общественного сознания. Измученные выкупными и подушными податями, крестьяне озлобились и на помещиков, и на правительство. И в 1902 г. по всей черноземной полосе прошла полоса восстаний. По сути, началась крестьянская революция, на фоне которой и наступил 1905 г. В этих условиях начать жесткую реформу по развалу общины— значило пойти ва-банк. Ведь реформа предполагала создать «крепких хозяев» — но одновременно и массу разоренных людей. «Столпы общества» предупреждали: если реформа не увенчается успехом, ее результатом будет катастрофическая революция.

В 1906 г., став премьером, П.А. Столыпин начал лихорадочно проводить план в жизнь. Кто же оказался прав: A.B. Чаянов и Л. Толстой вместе с критиками реформы «справа»— или П.А. Столыпин? История ответила четко: реформа Столыпина провалилась, она прямо привела к революции. Причина — не в ошибках, слабостях и даже не только в нехватке средств (хотя и этой причины было бы достаточно). Причина более общего характера — в несоответствии идей Столыпина интересам основной массы крестьянства и реальности периферийного капитализма. Россия была в совсем ином положении, чем Пруссия.

Главным в опыте реформы было то, что трудовые крестьянские хозяйства, выйдя из общины и даже приобретя, с большими лишениями, дополнительные наделы, быстро теряли землю. Кто же ее скупал? Газеты того времени писали, что землю покупают в основном «те деревенские богатеи, которые до того времени не вели собственного сельского хозяйства и занимались торговлей или мелким ростовщичеством».

П.А. Столыпин, по типу образования и мышления ученый, проверил очень важную альтернативу, на которую возлагали надежды и марксисты. Он вел свою неудавшуюся реформу почти как научный эксперимент, регулярно «выкладывал» эмпирические результаты, так что за реформой можно было следить по надежным фактическим данным (в отличие от аграрной реформы 90-х годов XX в.).

В 1911 г. газета «Речь» писала: «добрая половина крестьянских посевных земель находится в руках городских кулаков, скупивших по 30 и более наделов». В Ставропольской губернии земля скупалась в больших размерах «торговцами и другими лицами некрестьянского звания. Сплошь и рядом землеустроитель вынужден отводить участки посторонним лицам в размере 100,200, 300 и более дес.»[17]. Зачем скупали землю кулаки? Прежде всего в целях сдачи ее в аренду— за отработки (бесплатный труд) или исполу (за половину урожая). Переход земли из наделов в аренду означал обогащение сельских паразитов-рантье за счет регресса хозяйства и страданий крестьянина.

Банк покупал у выходящих из общины крестьян землю в среднем по 45 руб. за десятину, а продавал землю по цене до 150 руб. Вот вывод ученых того времени: «Продавая земельные участки по невероятно вздутой цене и в то же время беспощадно взыскивая платежи, банк в конце концов приводил к разорению своих наименее имущих и состоятельных покупателей, и последние нередко или оказывались вынужденными добровольно продавать свои участки и оставаться совсем без земли, или насильственно удалялись, «сгонялись» самим банком за неисправный взнос платежей».

Обещанной помощи от государства крестьяне, выделявшиеся на хутора, не получили. Историк А.В. Ефременко пишет (с симпатией к замыслу П.А. Столыпина), на основании отчетов о реформе и исследований 1914–1915 гг.: «Переход к хуторскому землевладению, при всей его экономической выгоде и агрономической целесообразности, не мог не ухудшить материальное положение новых собственников, так как все денежные средства их в начальный период шли главным образом на самые неотложные расходы, связанные с возделыванием земли или переносом построек. Тем не менее с 1907 по 1913 гг. денежное вспомоществование получили лишь 307 365 таких домохозяйств, или 27 6 % всех перешедших к единоличному землевладению. Общая же сумма выданных им за семь лет пособий и ссуд составила 26,8 млн. руб., или в среднем 87,2 руб. на один двор… Такими деньгами никого на хутор заманить было нельзя, тем более что почти 95 % общей суммы материального содействия при землеустройстве выдавались в виде ссуд, а безвозвратные пособия составляли только 5 %» [59].