Крах операции «Тени Ямато» - [2]

В свою очередь Шелленберг с выражением преувеличенной любезности на лице быстро вышел из-за своего массивного стола и чопорно пожал руку вошедшему. Потом вежливо, поддерживая гостя тоже якобы в «японском стиле», под локоть, проводил его к большому кожаному креслу. С достоинством, свойственным лишь настоящему самураю, гораздо медленнее, чем это требовалось по европейскому обычаю, Фукуда-сан опустился на место. И как бы желая подчеркнуть свою особую независимость в предстоящем обсуждении важнейших для обеих сторон вопросов, он поставил перед собой свой короткий меч и величественно возложил руки на зажатый между ног эфес.

И только после этих многозначительных манипуляций, принятых, правда, разве лишь только в Восточной Азии, Фукуда-сан выжидательно взглянул на бригаденфюрера. Шелленберг прекрасно понимал весь тайный смысл всего происходящего сейчас. Ему, в свое время закончившему иезуитский колледж, были весьма по душе все эти вроде бы весьма незначительные, но неординарные знаки, регламентированные тысячелетними кодексами чести во всех своих тонкостях — в особенности сейчас, здесь, в тиши этого кабинета, где он имел возможность еще раз почувствовать свою значительность.

Сначала Шелленберг дал гостю полную возможность сосредоточиться и только после этого спокойным голосом осведомился о его здоровье и самочувствии. Японец тут же поблагодарил и в свою очередь пожелал бригаде-фюреру долгих лет жизни. Теперь наступили мгновения той необыкновенной тишины, при которой присутствующие обычно собираются с мыслями. Двум опытнейшим разведчикам международного класса была предельно ясна истинная ценность взаимно проявляемых внешних знаков общепринятого ритуала, и каждый понимал серьезность предстоящего отнюдь не простого разговора.

Бригаденфюрер, однако, еще раз решил немного помедлить и, прежде чем приступить непосредственно к делу, поздравил своего коллегу с замечательной победой японского оружия — с героическим сопротивлением войск микадо, нанесшим значительные потери полчищам генерала Макартура в районе острова Гуам, а также ключевом острове Гуадал-канал, что находится в группе Соломоновых островов на Тихоокеанском театре военных действий.

Соблюдая намеченный им план беседы, исходя из тактических соображений, Шелленберг, будто бы по неведению, не упомянул о том, что его восточноазиатский союзник потерпел там же весьма чувствительный удар, в итоге которого был отброшен от рубежей, имевших колоссальное оперативно-стратегическое значение для судеб войны.

В свою очередь японец приветствовал немецкого друга по случаю одержанных побед Германии на африканском побережье, побед, ставших возможными благодаря полководческому гению героя немецкой нации — фельдмаршала Роммеля, которого весьма своевременно сменил фельдмаршал Кессельринг, успешно отбивающий теперь ослабленные атаки сил союзной коалиции и тем самым препятствующий активным действиям патрулей…

— Фукуда-сан! — начал наконец Шелленберг. — Вы не хуже меня знаете, что передача чертежей на секретное оружие рейха есть высшая граница доверия, испытываемая руководством Германии к друзьям по борьбе с общим врагом. Я думаю, что на пороге победы над американскими ордами вы используете его с той эффективностью, которая всегда была присуща японским вооруженным силам. А после его боевого применения, я надеюсь, воплотится на практике в животворную реальность идея единства народов великого Азиатского континента и стран Южных морей под победоносным флагом Страны восходящего солнца…

Помощник военно-морского атташе Фукуда-сан встал с кресла и в знак признательности второму участнику по оси Берлин-Токио за неоценимую помощь вновь изогнулся в глубоком поклоне.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Что предшествовало началу операции под кодовым названием «Тени Ямато»

Являясь шефом внешнеполитической разведки гитлеровского рейха, Шелленберг от своих многочисленных агентов, разбросанных по всему свету, а значит и по странам Юго-Восточной Азии, задолго до исполнения задуманной германским генералитетом и Гитлером этой секретной операции понимал, что в сущности своей означает выдвинутая военщиной. Японии сама идея «сопроцветания».

Заключенный в Берлине 25 ноября 1936 года Антикоминтерновский пакт между гитлеровской Германией и милитаристской Японией, к которому впоследствии примкнула и фашистская Италия, вскоре, как и следовало ожидать, оформился в открытый военный союз.

Для всех трех держав оси Рим — Берлин — Токио он был основным политическим документом, превалировавшим над прочими многочисленными доктринами и обеспечившим подготовку ударной военной силы для завоевания мирового господства.

Название «антикоминтерновский» подчеркивало противостояние коммунистической идеологии, однако это не помешало участвовавшим в коалиции странам уже в самом начале Второй мировой войны обрушить всю свою вооруженную мощь в первую очередь на своих «единомышленников» — капиталистов Запада и Востока, исповедовавших, как и они, священное кредо империализма — всемерное поощрение частной собственности, эксплуатации человека человеком.

Антикоминтерновский пакт оказался удобнейшей ширмой для усыпления бдительности буржуазно-парламентских королевств и республик. Случилось так, что страны так называемых западных демократий, несмотря на свой многовековой исторический и политический опыт, поверили демагогической пропаганде фашистских государств, готовых начать войну против СССР. Близорукие и предательские действия государств западных демократий, которые осуществляли соглашательскую политику вседозволенности и всячески поощряли нападение агрессоров на советскую страну, привели к тому, что в конце концов они сами стали первыми жертвами этой агрессии. К тому ж», они остались глухи к предупреждениям Советского Правительства, указавшего на наличие в мире колоссальной реальной опасности самого существования фашизма, способного на практике утвердить сбою человеконенавистническую теорию и кровожадную политику…