Краеугольников - [49]

— Старший оперуполномоченный, Седов Дмитрий Иванович, — коротко представился посетитель, — Прибыл для проведения внеочередной инспекции. Возражения имеются?

Возражений у меня не было. А если бы и были, уверен, они тут же отправились бы в страну проигнорированных. Единственное, на что я осмелился — попросил предъявить документы.

Юля совсем побледнела и медленно попятилась назад.

— Ну, я вас оставлю, — мило и чуть испуганно пролепетала она, — Саша тут сам все знает…

Она смешно засеменила ногами и резво выпорхнула прочь из офиса. Седов приподнял брови, чтобы продемонстрировать крайнюю степень удивления.

— Сразу видно, что вы новичок, — констатировал полицейский, доставая, тем не менее, удостоверение.

Пока я изучал корочки, Дмитрий Иванович не отказал себе в удовольствии произнести целую речь на тему сотрудничества частных детективов и органов правопорядка. Суть ее сводилась к тому, что у нас в стране прав тот, у кого больше прав. А у детектива прав нет вообще. Следовательно, мы должны и поклоны бить, и ноги целовать. Иначе — лавочка прикроется быстрее, чем он достигнет ее порога.

Пока он болтал, меня вдруг взяла какая-то острая злость. На страну, на полицию, на агентство, на Андрея Андреевича с его заскоками. Благодаря кому я оказался тут один на съедение этому коршуну?

Последние слова речи еще не отзвучали в ушах, а я твердо решил — ничего лишнего не покажу и не расскажу. Фигушки. Будем делать все по закону. Не то чтобы я их хорошо знал, но… Без ордера на обыск никуда не пущу. А сотрудничать…

— Докладываю! — вытянувшись в струнку, выпалил я, — Стажер Краеугольников к сотрудничеству готов!

* * *

Седов уставился на меня с явным недоверием, будто проверяя: не разыгрываю ли я его. Пришлось застыть неподвижно, выдав на физиономии наиболее простоватое выражение — глупое, доверчивое, не искаженное никакими внутренними пересудами. Полицейский с полминуты буравил меня взглядом, но я даже не дрогнул — стоял, как столб, уставившись на гостя преданными глазами.

Наконец, удовлетворившись осмотром, Дмитрий Иванович неопределенно хмыкнул. По этому проявлению эмоций невозможно было понять, какой вывод сделал относительно меня посетитель. То ли посчитал затюканным терпилой, готовым на все, лишь бы не идти на конфликт; то ли решил, что я полнейший придурок, изображающий из себя невесть что. Ну а с моей точки зрения оба варианта настолько близки, что разницу можно считать несущественной.

— Ладно, — ехидно проговорил полицейский, — Посмотрим, что тут у нас…

Он размеренно прошелся вдоль столов, скептически глядя на темные экраны мониторов. Оглядел помещение с таким видом, будто ожидал прямо здесь обнаружить склад наркотиков или, на худой конец — чей-то труп. Взгляд оперуполномоченного остановился на двери в кабинет Андрея Андреевича.

— Т-а-а-а-кс! — Седов даже в лице переменился, будто обнаружил неопровержимую улику, — Пройдемте…

Хищная походка привела полицейского прямиком к двери. Его нисколько не смутила табличка с надписью «Директор» — наоборот, Седов даже руки стал потирать от предвкушения долгожданной наживы. Ладонь сунулась к дверной ручке; раздался щелчок, еще и еще один. Закрыто! Вполне закономерно, Батя-то еще не удосужился заявится.

— Открывай! — скомандовал гость, досадливо морщась.

— Никак нет! — отрапортовал я все с тем же идиотским выражением лица, — Не имею ни прав, ни возможностей!

Представитель власти глянул на меня, будто впервые увидел. Его лицо побагровело, налилось кровью; глаза полезли на лоб.

— Что-о-о-о-о?! — повышающимся тоном протянул он, — Отказ в законном требовании? Сопротивление при исполнении?

— Никак нет! Не имею полномочий!

— Каких еще полномочий? Открывай, говорю! Где ключи?!

— Не могу знать! — я вытянулся еще больше, изображая полнейшую покорность, — У Андрея Андреевича лично!

Седов шумно выдохнул, нависая надо мной своей громадной тушей. Рука полицейского нервно легла на застежку кобуры.

— Ты хоть понимаешь, что препятствуешь правосудию? — прищурив поросячьи глазки выдавил он, — По закону частный детектив обязан предоставить представителю полиции доступ к местам хранения спецсредств и служебной документации! Отказ приравнивается к преступлению!

— Так точно!..

В подобном ключе мы беседовали минут десять. Дмитрий Иванович напирал на то, что закон на его стороне. Что честным гражданам должно быть нечего скрывать от полиции. И что раз мы что-то скрываем — следовательно, нарушаем!

На все это я отвечал вылупленными глазами и возгласами «так точно!».

Тогда полицейский приказывал открыть кабинет. На что я с тем же идиотским видом докладывал «никак нет!», изредка поясняя что «не имею полномочий».

Так мы и ходили по кругу, пока гостю это не надоело. Я-то готов был продолжать хоть до вечера — занятие не менее веселое, чем написание инструкций.

— Раз не желаешь открывать, я имею полное право выбить дверь, — рявкнул Седов, отходя на шаг, — Будешь препятствовать?

Он явно примерялся засандалить ногой в область ручки.

— Никак нет! — со всем возможным пылом покачал головой, — Надеюсь, у вас есть ордер…

Тут посетитель как-то сразу помрачнел. Не то чтобы упоминание ордера охладило пыл, просто нет никакой уверенности, что найдешь нечто стоящее. Да к тому же, по опыту, полицейские очень не любят таких умников, якобы разбирающихся в законах.