Крадущиеся на глубине. Боевые действия английских подводников во Второй мировой войне. 1940–1945 гг. - [96]

Обнаружили небольшой корабль, приближающийся с северного направления на большой скорости. Он был похож на торпедный катер, перенесли огонь на него. Первые снаряды упали с недолетом. На расстоянии около 3000 ярдов катер развернулся и выпустил две кормовые торпеды, который прошли в 100 ярдах от нас со стороны кормы. На расстоянии 4000 ярдов было отмечено прямое попадание нашего снаряда в торпедный катер, после чего он вышел из боя. Судя по всему, полученные им повреждения были значительными.

Незадолго до этого по «Шторму» открыли огонь из «пом-пома»[20]. Мы проследили траекторию полета снарядов и обнаружили еще одно небольшое судно, ранее не замеченное, которое остановилось на расстоянии около 4000 ярдов и вело огонь очень точно. К счастью, противнику удалось только одно прямое попадание, повредившее на небольшом участке легкий корпус «Шторма». Раненых не было. Вероятно, это была канонерка. Ни торпедный катер, ни канонерка не были замечены в перископ ранее, из чего мы сделали вывод, что они вышли из Мергуи навстречу конвою.

Все это время нас обстреливали из пулеметов, но было сложно отследить, откуда именно. У нас потерь не было. Решили покончить с грузовым судном, которое уже остановили (наша вторая цель), и вторым кораблем эскорта. Оба затонули после нескольких выстрелов с близкого расстояния. А тем временем первое судно, подвергшееся нашей атаке и получившее повреждения, пристало к берегу. Оно сносно держалось на плаву и могло позже присоединиться к остальным. Открыли огонь с 4000 ярдов. Два попадания разнесли надстройку в щепки. К этому времени мы уже произвели сто пятьдесят выстрелов из трехдюймовки. Ствол раскалился, и очередной снаряд заклинило. Боеприпасы для эрликона и «викерсов» тоже были на исходе. Оставшиеся суда конвоя постепенно удалились за пределы дальности выстрелов. Я решил их не преследовать, поскольку теперь меня беспокоили навигационные проблемы: не стоило подвергать «Шторм» риску оказаться на грунте.

11.53. Вышли из боя и удалились в западном направлении, оставаясь на поверхности. Укрылись за островом Бентинк.

Общий результат атаки следующий: два корабля эскорта и одно грузовое судно затонули, два грузовых судна и торпедный катер получили повреждения, а также установлен маршрут прибрежных конвоев. Любопытная деталь: все уцелевшие члены экипажей противника, которых мы видели в воде, были японцами. Среди них мы не заметили ни одного малайца или бирманца».

Я страшно устал, но был преисполнен благодарности судьбе, которая сохранила всех моих людей. В экипаже царило оживление. Орудийные расчеты не скупились на подробности, живописуя свои подвиги. Все они были чрезвычайно довольны и горды собой и, когда все кончилось, даже испытали разочарование. Они вели себя превосходно, не пугались автоматных очередей, раздававшихся со всех сторон. Даже вернувшийся в строй Гринвей, казалось, позабыл о недавнем ранении, полученном при аналогичных обстоятельствах. Я не мог не восхищаться Ричардом Блейком – ему еще не приходилось корректировать огонь в таких тяжелых условиях. Все время менялись цели, мы двигались сложным зигзагом, чтобы уйти от торпед; все это требовало моментальных решений по изменению расстояний и углов наводки. Несмотря ни на что, он оставался спокойным, хладнокровным и точным. В конце боя мы оба охрипли, стараясь, чтобы в адском шуме наши приказы были услышаны. К тому же мы на несколько часов частично оглохли. Думаю, именно в этом бою Блейк заработал проблемы с барабанными перепонками, которые через пять лет после окончания войны привели его к инвалидности и вынудили оставить службу.

Все происшедшее необычайно вдохновило постоянных авторов «Доброго вечера», и очередной выпуск был целиком посвящен прошедшему бою, причем все произведения были торжественными и проникнутыми высоким пафосом.

Из девяти судов мы потопили три и повредили два. Это был неплохой результат, но я не мог избавиться от мысли, что, если бы не моя нерешительность накануне, мы смогли бы потопить весь конвой.

У нас оставалось еще пять дней до начала перехода в Австралию. Я решил провести это время в южной части нашего района патрулирования. Всю ночь мы шли вдоль островов и к рассвету достигли северного входа в бухту Гастингса. Здесь, как и в прошлый раз, мы вытащили пустой билет. Как-то утром мы потопили на южном входе в Лесной пролив идущую на север джонку, но после этого больше не встретили ни одной цели. Вечером 7-го мы всплыли и приготовились покинуть район патрулирования. Почти сразу нас обнаружил вражеский самолет – единственное воздушное транспортное средство, которое мы видели в этом районе в течение двух походов. Он описал несколько кругов над местом нашего поспешного погружения, но не сбросил ни одной бомбы. Когда он улетел, мы снова всплыли и взяли курс на Австралию.

Путешествие было долгим, но не слишком утомительным, поскольку почти все время мы оставались на поверхности. 10-го мы пересекли экватор в точке с долготой 95°50 В, при этом затянули воображаемую петлю на линии, разделяющей земной шар на две половины, сначала поднырнув под нее, а потом вторично пройдя по ней на поверхности. Ныряя, мы оставили открытым верхний люк орудийной башни, чтобы обеспечить купель с водой для проведения церемоний бога морей Нептуна. Как раз во время праздника погода резко изменилась, и последние купания прошли на сильном и не по-экваториальному холодном ветру. 14-го наш путь пролегал вблизи острова Рождества, в то время оккупированного японцами. Мы провели целый день, внимательно наблюдая за островом в перископ, но не заметили ни одного судна, поэтому ближе к ночи всплыли и последовали далее.