Крадущие совесть - [15]

Итог – национальная трагедия. Потребление алкоголя на душу населения давно перепрыгнуло ту черту, за которой начинается уничтожение, геноцид народа.

Ныне власть вроде бы спохватилась, принимает какие-то меры, но, увы, точка отсчета с которой возможно восстановление здорового образа жизни, пройдена. Оправдываясь, нынешние управители, говорят о тяжелом наследии в этом плане, полученном от страны Советов, которой давным давно нет. И не «совковая», а «комковая» Россия, укравшая у чад своих совесть, вырастила не одно уже поколение алкоголиков, наркоманов, импотентов.

Да, на Руси пили с давних времен. Но не то, что пьют сейчас, не так и не столько. Пьянство осуждалось, с ним боролись всеми доступными способами (общественным мнением, медицинским вмешательством, административным нажимом), но при этом всегда помнили, что дело имеется тут с человеком, и что пьянство – зло социальное.

Помнится, мой шурин, работавший в советском посольстве в Индии, привез своей сестре – моей жене подарок – очень красивый перстень с натуральными, огромными жемчужинами. «И сколько же он стоит?» – спросил я дарителя – «Да столько же, сколько стоят там две бутылки водки, – ответил родственник-дипломат, и, видя мое удивление, добавил, – но это, между прочим, двухмесячная зарплата хорошо оплачиваемого индийского рабочего на металлургическом предприятии».

Индия – трезвая страна. Может, и нам бороться с любителями «горячительного» индусскими методами? В советское время главным здесь были, однако, другие приемы. И было четкое осознание беды, причин ее порождающих. Свидетельство тому ниже следующие материалы.

Тревога матери

– Неужели будете брать под защиту Антоновых? – и ответственное лицо, задавшее этот вопрос, посмотрело на меня то ли удивленно, то ли неодобрительно.

А я до сей поры мучаюсь, осмысливая нескладную жизнь этой самой семьи, где отец и четыре сына его систематически пьют.

Легко заклеймить позором этих людей, каждый раз, вообще-то кающихся с похмелья и стремящихся работой до самозабвения искупить вину свою. Легко предъявить им строгий и суровый счет за содеянное в нетрезвом виде.

И это будет верно. Но не до конца. Потому что в их падении виноваты не только они. И с особой болью принимаю крик исстрадавшейся души Ефросиньи Филимоновны Антоновой, сорок лет отдавшей нелегкому крестьянскому труду, написавшей в редакцию не чернилами – кровью: «Почему нет места детям моим на родной земле?»

…Она понимала, чем грозит пьянство супруга и, защищая детей, ушла от него, забрав с собой ребят. И потом, когда пьяная чума снова вспыхнула в доме ее, она нашла в себе силы подать заявление в народный суд с просьбой направить одного из парней на лечение.

Возможно, делала она все это с запозданием, и потому не удалось уберечь сыновей от несчастья. А возможно…

– Посмотрели бы вы, что делается у нас в дни зарплаты, – Раиса Андреевна Прудникова, бывший директор здешней восьмилетней школы (теперь тут только начальная, в которой учатся всего четверо), тяжело вздыхает и приглушенно добавляет: – Автобусами отвозят в вытрезвитель…

– Одна из главных причин пьянства, – объясняет секретарь парткома совхоза «Багратионовский» А.В.Белозеров, – потеря людьми общественного лица. Собираем, например, на торжественное собрание в клуб – не идут…

Александр Васильевич – секретарь молодой. Недавно прислан сюда из города. И за «потерю» не с него бы спрашивать, а с его предшественника Рафика Сулеймановича Байрамова, ныне работающего директором сырзавода уже в другом районе и передвинутого, а точнее продвинутого, туда после того, как в «Багратионовском» сожгли колхозную контору. Крепко попивал «счетный аппарат» хозяйства во главе с бухгалтером Валентиной Прохоркиной. В обществе ее не раз видывали и Рафика Сулеймановича. Да он, собственно, и не скрывал этого. Как и директор Адольф Дубинский, тоже из присланных со стороны. Но с них, как оказалось, взятки гладки.

Но докончим историю с конторой. Пропившиеся бухгалтеры, к которым начали подбираться ревизоры, решили замести следы: подпоили доярку Людмилу Заикину, дали ей в руки ведро с бензином и…

Их судили, конечно. И бухгалтеров, и доярку – мать троих детей. Добавлю, что муж Людмилы после этого горько запил и в день моего приезда в хозяйство умер.

Не знаю, быть может, это обстоятельство – трагедия уже этой семьи и заставила меня отказаться от устоявшегося стереотипа в обличении пьяниц и пьянства, по которому мы чаще всего возлагаем вину непосредственно на самих опустившихся. Ведь как он удобен, этот стереотип! Поставь его, и пьянство уже – не явление, а частный случай, осудить который помогут тебе даже те, кто не имеет морального права судить, но делают это по праву занимаемой должности. А между прочим, у Заикиных и Антоновых и глаза есть, и уши, и душа человеческая. Им тоже хочется, чтобы все вокруг были порядочны и хорошо делали дело свое, а главное – к людям по-людски относились.

Сижу на табуретке, на кухне, перед М.Е.Антоновым, отцом братьев, совхозным механизатором. Оставив кастрюлю (Михаил Егорович сам готовит, держит еще и живность, за огородом и садом следит – словом, кормит себя полностью), хозяин дома, не привыкший к таким разговорам, рассказывает невпопад о себе.