Краденое счастье. Книга 2 - [18]

Удивленно дернул шторку и опять застыл, даже несколько раз нахмурился и тряхнул головой.

Они играли внизу, на детской площадке. Хорватская девчонка и его сын. Она пряталась от него за скамейками, а он находил ее и хохотал, потому что она хватала его в охапку и щекотала ему живот. Альварес не отрываясь наблюдал за ними и сам невольно улыбался. Оказывается, его сын умеет играть и смеяться.

А потом Мати упал, девчонка бросилась к нему поднимать, а он злобно замахнулся на нее кулаками. Арманд напрягся. Ну вот сейчас идиллия закончится. Когда мальчик зол, он не умеет контролировать агрессию и изливает ее на первого попавшегося. Нина, или как ее там, перехватила руку Мати и потом его рукой побила камень, через который он споткнулся. Она что-то грозно кричала, пригрозила камню указательным пальцем, вместе с ней начал топать ногами Мати и тоже грозиться, бить камень и пинать его ногами. Со стороны это выглядело ужасно забавным… а потом девчонка усадила Мати на скамейку, подняла штанину и долго гладила, и дула на ушибленную коленку. Черт… самому Альваресу даже в голову бы не пришло переключить агрессию сына на неодушевленный предмет. А ей пришло, и это прекрасно сработало.

Мило. Ничего не скажешь. Но она пришла с улицы, а у них закон — персонал отбирает Каролина. Арманду не до этого всегда было. Надо отправить девчонку, взять ее телефон и, когда вернется блудная жена после своих истерических припадков, он расскажет ей о Нине. Как сказал адвокат — сейчас не до скандалов.

* * *

— Спасибо, что присмотрели за моим сыном. Здесь двойная оплата за то, что остались на ночь. Хотя это было ни к чему. Матео прекрасно засыпает сам и не нуждается в ночниках и сказках.

Протянул ей конверт. И снова это странное выражение в синих глазах, как будто она с презрением смотрит на деньги, а потом и на него самого, но этот взгляд тут же исчезает, или у Альвареса галлюцинации. Он вообще слишком много смотрит в ее глаза. Она привлекала его и раздражала одновременно. Казалась и нежной, и наглой. Нежной с его сыном и наглой с ним самим. Как будто сдерживала эту наглость, но она прорывалась наружу.

— Думаете?

— Не думаю. Я знаю своего сына.

— Значит, плохо знаете.

— А вы считаете, что за одну ночь изучили?

— Возможно. Но мы никогда этого не узнаем, верно? Я же вам не подхожу. Я с улицы. До свидания, сеньор, Альварес.

Взяла конверт и пошла к двери. Какое-то мгновение ему показалось, что она не идет, а плывет, как модель на подиуме, но в ту же секунду она шаркнула туфлей, даже споткнулась. Но очертания виляющей упругой попки, пусть и спрятанной под длинной юбкой, запечатлелось в мозгах.

«Как можно прятать такую шикарную задницу под этими уродскими шмотками?».

— Если что, я позвоню.

Сам не понял, почему подошел к окну и провел ее взглядом до такси. Потом резко обернулся — Мати стоял возле двери со сжатыми кулачками и смотрел исподлобья на отца, потом поджал губы и бросился прочь.

Арманд хотел было пойти следом за сыном, но зазвонил его сотовый. Незнакомый номер.

— Сеньор Альварес?

— Да, слушаю.

— Вас беспокоит Хуан Пабло Мартинес. Сейчас я вас с ним соединю.

Что? Пабло Мартинес? Владелец «Мадрида»? Какого черта?

_________________________________________________________

*1 Названия футбольных клубов взяты из интернета и не имеют ничего общего с реальными клубами. Не забываем, Испания у нас альтернативная, и автор не претендует на знание клубов и не является фанатом данного спорта.

Глава 8

Как я его ненавидела. До чертей, до какого-то адского зуда во всем теле. Что бы он не сказал или не сделал — злило и нервировало, сводило с ума. Я не поехала домой, в свою облезлую гостинку, в которой тараканы не водились лишь потому, что я их травила каждый день и старалась поменьше там находиться. К черту. Я устала. Хочу на шелковые простыни, хочу к Грозе, хочу домой. В конце концов у меня куплена шикарная вилла на берегу моря с окнами на песчаный берег, красной черепичной крышей и великолепным бассейном, в котором можно было устраивать чемпионские заплывы.

Как же я устала… как же мне хочется схватить моего ребёнка и бежать прочь. Сдавить в охапку, прижать к себе и мчать куда глаза глядят. Унести его, украсть, спрятать от всех и любить до сумасшествия. Любить так, как никто и никогда не смог бы. Но между нами столько стен, столько лезвий, колючей проволоки, километры препятствий. И от одной мысли, что я пока что настолько далека от своей цели, у меня щемило сердце.

Бросила машину у красивого белого особняка, набрала код на домофоне и открыла ворота. Навстречу тут же бросилась Гроза, виляя хвостом, опуская голову и прижимая ушки. Как же я соскучилась по ней.

— Моя девочкааа, моя хорошая. Соскучилась? Что делала без меня? М? Признавайся.

Прячется в ногах, во всю виляет своей мохнатой метлой, и я вижу свой красный туфель под скамейкой. Ожидание было тяжелым, и нервы похоже сдали не только у меня.

— Ах ты ж мерзкая девчонка! Как не стыдно? Кто сгрыз туфель? М? Кто сожрал? Ты? Вредная, рыжая лисица? Украла и слопала туфель? Ай-яй-яй! Как не стыдно! Бессовестная… Гроза бессовестная!

Прячется, лижет руки, запрыгивает на меня и лезет мордой в лицо, чтобы облизать с головы до ног.