Крабат: Легенды старой мельницы - [31]

Но он был не только смышленым пареньком и хорошим актером. Как-то Крабат увидел его за мельницей – Лобош скалывал лед.

– Я хочу тебя спросить, Крабат... – сказал он, словно вдруг решившись. – Ответишь?

– Если смогу!

– Ты вот все помогаешь мне с тех пор, как я тут, на мельнице. Хоть тебе и грозит расправа. Что ж, думаешь, я не вижу?

– Ты об этом хотел меня спросить?

– Нет! О другом!

– О чем же?

– Скажи, как мне тебя отблагодарить? Что я могу для тебя сделать?

– Отблагодарить?

Крабат хотел было уклониться от ответа, но потом передумал.

– Как-нибудь я расскажу тебе о моих друзьях – о Тонде и о Михале. Обоих уже нет. Если ты меня выслушаешь, это и будет благодарность!

В конце января наступила оттепель, неожиданная и дружная. Еще вчера в Козельбрухе все насквозь промерзло, а с утра подул западный ветер, неслыханно теплый для этого времени года. Засияло солнце, снег за несколько дней растаял. Лишь в оврагах, лощинах и низинах оставались грязно-серые пятна. А рядом коричневые поля, черные холмики над кротовыми норками, первые проблески зелени среди пожухлой травы!

– Погода как на пасху! – говорили подмастерья.

Теплый западный ветер все больше досаждал парням, он утомлял и будоражил. Вечером они долго не засыпали, ворочались с боку на бок. Спали беспокойно, вскрикивали от дурных снов. Только Мертен лежал неподвижно на своих нарах, не ворочался, не разговаривал даже во сне.

В эти дни Крабат все думал о Певунье и решил в праздники с ней заговорить. Времени до тех пор еще много, успокаивал он себя. Но мысль о том, как это будет, ни на минуту его не покидала.

Уже трижды во сне он был на пути к Певунье, но ни разу не дошел. Что-то мешало, а что, никак не мог вспомнить.

Что же это было? Что его удерживало?

Начало сна помнилось отчетливо. Ему удалось уйти с мельницы незамеченным. Он пошел к Шварцкольму не обычным путем, а по тропке через болото. Этой дорогой вел его когда-то Тонда с торфяника домой. А дальше... провал...

Как-то ночью, проснувшись от воя ветра, Крабат стал упрямо вспоминать начало сна. В третий, в четвертый, в шестой раз, пока не заснул. И тут увидел:

Крабат улучил момент и убежал с мельницы никем не замеченный. Он стремится к Певунье, в Шварцкольм. Выбирает не обычную дорогу, а тропку через болото, которую ему показал Тонда, когда они возвращались с торфяника. И вдруг Крабат чувствует под ногами топкую почву. Спускается туман... и вот уже ничего не видно. Неужто он потерял дорогу? Крабат пытается идти дальше. Но с каждым шагом проваливается все глубже и глубже: по щиколотку, почти по колено... Да, он угодил в трясину. И чем больше старается выбраться из нее, тем глубже его засасывает.

Холодная трясина словно втягивает Крабата. Густая, цепкая, черная масса хватает за колени, за бедра. Вот уже ему по поясницу. Скоро она сомкнется над его головой. Остается только кричать. Он кричит изо всех сил, зовет на помощь, хоть и понимает, что это бессмысленно. Кто услышит его?

– Спасите! Спасите! Тону!

Туман сгущается. Крабат видит вблизи два неясных силуэта. Может, это Тонда и Михал?

– Стойте! – кричит он им. – Не подходите! Здесь трясина!

Фигуры сливаются в одну. Она надвигается. И вдруг бросает ему веревку с деревянной поперечиной. Крабат хватается за нее. Чувствует, что его тащат, из болота. Он спасен!

Все произошло так быстро, что он не успевает опомниться. Ошеломленный, стоит перед своим спасителем, хочет его поблагодарить...

– Да чего уж там! – говорит Юро.

Юро?! Лишь сейчас Крабат замечает, что спас его Юро.

– Если хочешь попасть в Шварцкольм, лучше лететь!

– Лететь? Как ты себе это представляешь?

– Очень просто! На крыльях!

И Юро тут же исчезает в тумане.

– Лететь!.. Лететь на крыльях! – повторяет Крабат.

Как странно, что ему самому не пришло это в голову!

Обернувшись вороном, как обычно по пятницам, он расправляет крылья и поднимается над землей. Несколько взмахов, и он выбрался из тумана. Он летит в Шварцкольм!

Над деревней – ясное солнышко. Внизу, у колодца, Певунья кормит кур. Вдруг над ним скользнула чья-то тень. Пронзительный крик ястреба, шорох крыльев, свист... В последнее мгновение Крабат успевает резко свернуть в сторону. Ястреб промахнулся.

Крабат понимает – на карту поставлена жизнь! Камнем летит он вниз, падает среди разбегающихся кур. Только здесь, рядом с Певуньей, он чувствует себя в безопасности, принимает человеческий облик, щурясь, глядит в небо. Ястреб исчез.

Вдруг, откуда ни возьмись, у колодца Мастер. В гневе протягивает руку к Крабату:

– Следуй за мной!

– Почему? – удивляется Певунья.

– Он принадлежит мне!

– Нет!

Всего одно слово, но звучит оно так, что возразить нельзя.

Она обнимает Крабата за плечи, окутывает его шалью, мягкой, теплой.

– Идем, – говорит она. – Пошли! И они уходят вместе, не обернувшись.

ОТСЮДА НЕТ ПУТИ!

Утром оказалось, что пропал Мертен. Постель его была свернута, одеяло сложено, куртка и фартук – в тумбочке. Под табуреткой – деревянные башмаки. Никто не видел, как он уходил. Заметили лишь за завтраком.

Все бросились его искать, но нигде не нашли.

– Он улизнул! Надо скорее сообщить Мастеру! – злорадствовал Лышко.

Однако Ханцо преградил ему путь: