Краб. Арена - [31]

— Сэр, поясните.

— Блин, ну не нужен ему Рексконсер! Ну, может и нужен, но мне нужнее! Хочу в общем! — обосновывал я, сам понимая шаткость аргументов. — И не краду же я, в конце-то концов! Просто деньги скоро кончатся.

— Сражён в самое сердце вашей безупречной аргументацией, сэ-э-э-эр! — глумилась тварь эфирная.

— Дживс, блин! Сделаешь или нет?! Нет и хер с ним, сам понимаю, что не помру без этого Доса, — надулся я.

— Сделаю, сэр. Не столь сложно, как вы верно отметили — преступления не совершается, просто на время возникнут перебои в сети.

— Ну спасибо.

— Ну пожалуйста, сэ-э-эр.

— Скотина ты, всё-таки, Дживс.

— Рад стараться, сэ-э-э-эр.

В общем, мыслетекстовый обмен наш занял пару секунд, не более, а на третьей невидимый прочим призрак скользнул к виконту, забрался в его браскомм. И аристо вместо того, чтобы грозить лопатой аукционисту и вгонять Клешню вообще и меня в частности в разорение, начал по нему хлопать, даже по подлокотнику постучал.

И тут проявилась местная «равность равных»: вот пошёл бы я, скажем, местному аукционисту морду бить. Морда у него была достаточно снобская и противная, чтоб у любого нормального человека желание в неё настучат было, к слову. Так мне пришлось бы сквозь пятёрку церемониальных охранников пробиваться. А они, на минуточку, церемониальные-то церемониальные, расфуфыренные и в толстом слое позументов с аксельбантами. Но вполне боевитые ребята, как судя по движению, так и по броне и оружию, под слоем финтифлюшек скрывающихся.

А виконтыша мало того, что пропустили, так ещё и аукцион задержали, пока он ручками махал, ножками сучил и подпрыгивал. Но через минуту этого аристократического цирка с виконтами аукционист на морде противной сожалеющее выражение скорчил, башкой помотал. И виконтыш печально попёрся на своё посадочное место.

И вот, блин, если честно — стыдно стало немного. Как-то… ну я не знаю, может ему и вправду нужно, а я со своей хотелкой дурацкой, виновато думал я, думая уже Дживса попросить блокировку снять. Но — не успел. Аукционист башкой повращал и огласил:

— Одиннадцатый лот нашего сегодняшнего аукциона, тяжёлый Дос Рекскенсер без вооружения продан капитану Ан Дрею за шесть миллионов сто тысяч кредов! — выждал сколько-то времени и продолжил. — Следующий лот…

Но я на всю эту аукционщину забил: тиха радовался, хотя на грустного виконта пару раз виноватый взгляд кинул. Но, блин, не отдавать же ему мой Дос, в конце-то концов! Пусть как есть, так и будет. А я что-нибудь хорошее сделаю там. Девчонок своих карать буду с силой страшной, а с неодолимой не буду, например, прикидывал я степень благости хорошего дела.

Ещё минут сорок аукцион Досов продлился, но я за ним не следил, разбираясь с доставкой и начиная по-настоящему радоваться. Всё же классный Дос мне достался, а сделаю я из него настоящую конфетку.

А вот через сорок минут аукционист с противной мордой со сцены срулил, а его место заняла бабища. Нет, внешне — сочная девчонка лет шестнадцати, не более. Но глазища у дамочки были… ну, в общем, понятно, что не малолетка, а уже внуков покачавшая на руках, ни одного аристо в их аристократических играх с костями слопавшая особь.

И вот, начала эта леди Фротум благотворительный аукцион произведений искусств, в пользу поддержки каких-то там в поддержке нуждающихся.

И увидел я, что всё-таки с деньгами лопух: лордьё, на продажах Досах лопаты в руках держащие, почти в полном составе передали лопаты своим спутницам. И в ряде случаев спутникам, но там такие спутники, что всё равно спутницы.

Впрочем, меня это только успокоило, в смысле я три сотни килокред к цене Рекскенсера мысленно приплюсовал, после чего успокоил свои терзания по поводу обескрабленного виконта.

— Девчонки, — вполголоса выдал я. — Ну… мегакред премии вам…

— Ан, у нас вообще-то доля и жалование! — под кивки остальных выдала Лори.

— Мда? Ну хорошо. А чего я без зарплаты? — задумался я.

— С ней, Ан, — деловито выдала Лиса. — Ты мне дал добро на структурирование и упорядочивание финансов. Доли, конечно, хороши. Но, помимо этого, должен быть порядок в ставках! — наставительно воздела палец она.

— Ну тогда тратьте, если хотите. Сегодня только. И мои, но не все, — проявил щедроту я.

Ну а что, у меня невзирая на пару скользких моментов — праздник, пусть порадуются перед карами жуткими, не совсем же я зверь.

Благородство моё было вознаграждено чмоками в щёку, а девчонки деловито приступили к аукционированию.

И вот лично я — нихрена не понял, за что они платили ощутимые деньжищи. На картинах какая-то фигня и сбоку бантик. Это надо наркотой обдолбаться, или нажраться в дугу чтобы кракозябры кривые, на них накарябанные, хоть как-то понять.

Далее, ювелирка. Ну… неплоха. Красивые там серёжки, колечки, камушки блестючие. Но, вопрос в том, что тут «ручная работа» невооружённому, пусть и тренированному взгляду видна. И это нихера не похвала: пусть в мелочах, но асимметрия и подобные дефекты.

То есть, Лори с плавильней и раками-трудягами сотворит из таких же, а то и покруче материалов за пару часов лучше, ровнее и пригляднее. И стоить это будет, весь ювелирный ассортимент аукциона, меньше килокреда.