Козырной король - [5]

Принц Хаоса внимательно слушал ее, задумчиво поигрывая стальными шариками. Когда амберская ведьма задала свой неожиданный вопрос, он замешкался с ответом.

— Вообще-то да, но Логрус устроен иначе. Поскольку он не имеет постоянной конструкции, то дефекты Логруса не сильно отражаются на его дееспособности… — Мандор снова замолчал, чтобы после паузы заговорить на совсем другую тему. — И все-таки Мефисто не прост, опасно было бы его недооценивать. Обратите внимание, варвар почувствовал разницу между Лабиринтами Авалона и Амбера. Не понял, в чем эта разница заключается, но почувствовал.

— Вы считаете Мефа врагом? — Ги напряглась.

— Друзей не существует по определению, — сказал Мандор. — Бывают только временные союзники. Недавно Мефисто был нашим союзником, но я не знаю, кем он считает себя сейчас.

— А мне он показался другом, — вызывающе заявила Ги-невра, — Убил трех монстров, которые вышли из моря, рассказал о моей семье, привел сюда папу с мамой.

Загадочно улыбнувшись, Мандор осведомился, за какой надобностью Мефисто посещал Авалон. Помня родительские наставления поменьше откровенничать с кем попало, королева не стала отвечать, прикинувшись обиженной. Продолжая благожелательно улыбаться, принц Хаоса сказал:

— Огненных Ангелов он уложил, спасая собственную шкуру, а вовсе не из желания избавить Авалон от опасности. И я абсолютно уверен, что Меф заглянул в это Отражение отнюдь не бескорыстно… Впрочем, — добавил он примирительно, — повторяю, что в данный момент я не хотел бы, чтобы Дара причинила вред нирванским братьям.

Он опять сменил тему и спросил, надумал ли Корвин что-нибудь толковое после путешествия к ледяному оракулу. Амберит ответил, что высказанные в тот день соображения кажутся разумными, но трудно поверить, будто возможно противостоять объединенной воле Источников Мощи.

— Я не уверена, что у них есть воля, — фыркнула Фиона. — Задумайтесь: Лабиринт Корвина долгое время никого в себя не впускал, а потом вдруг позволил войти не только Мерлину, но и целому выводку ублюдков вроде двойника Ринальдо. Никакой логики в поступках! Великие Силы ведут себя, как капризные детишки.

— И что из этого следует? — поинтересовалась Дейдра. Фиона провозгласила назидательным тоном:

— Полагаю, мы сможем гнуть свою линию, не слишком опасаясь их противодействия. Главное, не трогать сами Источники и не соваться в Межтенье.

Вскоре после чая Мандор и Фиона покинули Авалон, и Корвин занялся своими военными игрушками. Для начала он собрал местных воевод и указал на самые вопиющие прорехи в системе обороны. Генералы, вздыхая, назвали еще десяток слабых мест, на которые Корвин второпях не обратил внимания.

Принц провел смотр авалонских дружин, которые оставили не самое лучшее впечатление. Такое воинство годилось, в лучшем случае, чтобы разгонять толпу на базарной площади или давить крестьянские бунты. Лишь после долгих объяснений и угроз удалось растолковать полководцам, как именно следует готовить армию к серьезным схваткам.

Некоторые воеводы сумели представить размах возможной угрозы и сильно перетрусили.

— Самые надежные части мы расставим вокруг Черной Дороги, — сказал Корвин. — И запомните: если не сумеете отбить атаку, эти монстры сожрут вас заживо. Идите и тренируйте своих солдат.

Затем он поручил квартирмейстеру найти на полуострове уголок, где можно было бы расселить пару тысяч союзников. Услышав, что союзники не вполне люди, авалонец затрепетал и вспомнил о заброшенных деревеньках у подножия горы Трехглавки. Корвин осмотрел деревни и, хотя домишки были не вполне пригодны для жизни, козырнул сюда батальон своих мохнатых гвардейцев.

— Теперь будете жить здесь, — объявил он рииганцам, — Даю неделю, чтобы привести селения в божеский вид. Потом привезем сюда ваши семьи, скот, утварь.

Гвардейцы повеселели. Им уже надоело прозябание в Амбере среди голокожих существ. Когда появятся родные, служба пойдет веселее. Мохнатые стрелки прокричали славу мудрому доброму вождю и поклялись верно защищать повелителя и владения его дочери.

Вечером военный министр Авалона принес план перестройки крепостных сооружений. Услышав, что надо будет увеличивать расходы на восстановление флота и возведение новых казарм, он, застонав, сказал:

— Министр финансов скорее повесится, чем подпишет такое распоряжение.

— Скорее я сам его повешу, если не подпишет, — сообщил Корвин. — Поймите, мне нужны казармы, чтобы в случае угрозы разместить дополнительные войска из метрополии.

Министр финансов действительно прибежал плакать, но Корвин доходчиво объяснил, что денег в казне скоро прибавится. Часть расходов возьмет на себя Амбер, а кроме того, должна оживиться торговля — ведь со дня на день в Авалон пожалуют купцы из ближайших Отражений. Представив, какие налоги и пошлины можно будет содрать с заморских гостей, финансист повеселел и тут же открыл неограниченный кредит для военного ведомства.

Когда он покончил с приятными хлопотами, недра подсознания подбросили мысль, которая незаметно преследовала Корвина после беседы с Мандором. Слова, что обронил глава Путей Всевидящих, заронили сомнение.