Козырная пешка - [13]

– Чего ж не отвез никто? – рассудительно осведомился мужчина. Алиса застенчиво улыбнулась, не преминув разглядеть мужчину с ног до головы.

– Так спят все, – кротко ответила она, прикидывая, долго ли ей удастся прикидываться круглой дурой. Главное до города добраться, а там можно и на троллейбус пересесть… Мужчина хохотнул и рванул с места так, что Алису вдавило в спинку кресла.

– Как зовут красивую девушку? – весело осведомился он.

– Алиса.

– О, как! – восторженно причмокнул мужчина, – Алиса из Страны чудес. И где ты трудишься?

– В театре, – хлопнула ресницами Алиса.

– Актриса что ли?

– Актриса.

Мужчина улыбнулся и покачал головой.

– Актрис я еще ни разу…, – начал он, но потом осекся и добавил чуть более смущенно, – не подвозил. А меня Михаилом зовут.

Всю дорогу Михаил болтал как заведенный. Он сообщил, что у него свой бизнес, прозрачно намекнул, что собирается разводиться, нахально выпросил у Алисы телефон и притормозил неподалеку от ее дома.

– Ну, пока, красивая, – оскалился он на прощание, – жди в гости. Тортик пеки. Приеду свататься.

– Не сильна я в кулинарии, – усмехнулась Алиса, с которой как только она вышла из машины слетела шелуха всеобщей недоразвитости. Михаил эту перемену заметил, и уголок его рта резко дернулся вверх.

– Эх, лиса Алиса, – усмехнулся он, но на этот раз его усмешка была ехидной, а яд так и капал с небритой физиономии, – сколько же мужиков ты вокруг пальца обвела? Телефончик то хоть верный?

– Проверь, – предложила Алиса. Михаил набрал на своем телефоне номер, и тут же мобильный весело зачирикал в сумочке Алисы.

– Верный, – кивнул Михаил. – И на том спасибо. Ладно, бывай, лиса Алиса, тортик я сам прикуплю на всякий случай. Чай-то хоть заваривать умеешь? Или мне в пакетиках купить?

– Умею, – ответила Алиса и потянула на себя тяжелую дверь подъезда. – Спасибо, что подвез.

Михаил что-то хотел ответить, но Алиса уже скрылась в темном чреве подъезда. Через пыльное окно она увидела, как отъезжает черный джип. Алиса рассмеялась и побежала к себе на второй этаж.

Мать уже не спала и пребывала в состоянии радостного возбуждения. Она даже приготовила завтрак. Алиса с удивлением и легкой брезгливостью осмотрела стол с подсохшим сыром, сырокопченой колбасой, порезанными на ломтики апельсинами, почерневшими дольками яблок и пригоршней шоколадных конфет в треснутой хрустальной вазочке, оставшейся еще от семейной жизни с отцом. Алиса прекрасно понимала, что все эти продукты остались от вчерашнего пиршества в театре. Очевидно мать, улизнувшая с середины приема, ухитрилась взять гуманитарную помощь на дом. Венчала это варварское великолепие початая бутылка вина.

– Доченька, это был наш триумф, – всплеснула она руками. – Теперь дорога на сцену для нас открыта! Боже, как нам аплодировали! Сам губернатор вручал мне цветы! Теперь для меня начнется новая жизнь!

Алиса устало скинула туфли с ног и нащупала старые стоптанные тапки. Мать в состоянии полной экзальтации высилась над ней, как Пизанская башня.

– Меня фотографировал сам Коротков, – продолжала мать, – это значит, что мои фото появятся на страницах всех газет…

Алиса не прерывала щебетания матери, шагая по квартире в свою комнату. Там на письменном столе, в стеклянной банке красовался букет роз, подаренный Мержинским. Это яркое пятно сразу выделялось на фоне общей нищеты и серости. Алиса стянула с себя платье и бросила его на спинку стула.

– Алисочка, а где твоя накидка? – вдруг всполошилась мать. – Я хотела одолжить ее у тебя на следующий прием…

– Порвала, – раздосадовано ответила Алиса. – Зацепила где-то и не заметила. Кранты накидке… Вон, в сумочке собрала, что нашла. Жалко…

– Жалко…, – эхом повторила мать, но тут же расцвела в улыбке. – Пойдем, покушаем? Там, правда бутербродики еще были с икрой, но я их съела, ты уж прости… Я уже сто лет икры не ела.

– Да на здоровье, мама, – отмахнулась Алиса. – Я и не голодна. Может быть, ты мне принесешь сюда чаю? Я так устала…

– Конечно, конечно, деточка… – засуетилась мать и убежала на кухню. Вскоре оттуда донесся грохот передвигаемой посуды. Алиса рухнула на диванчик и вытащила из сумочки сотовый. Надо было найти Женьку.

– Алло, – послышался из трубки сонный голос подруги.

– Ты где, балбеска? – рассердилась Алиса. – Куда ты из кабака делась?

– Дома я, – сонно ответила Женька. – Я вчера мужика склеила, с ним и уехала. А ты как? Как наш меценат? Ты вообще где?

– Дома я, – ответила Алиса. – Раз уж ты все равно проснулась, – приходи. Тебе в салон к десяти?

– Да не поеду я никуда, – рассердилась Женька. – Какой на фиг салон, когда башка раскалывается? Переживут. Позвоню, отпрошусь. Ладно, чайник поставь, сейчас приду.

Женька прибежала, когда чайник уже вовсю свистел на плите. Мать, пребывающая во власти розовых грез, удалилась в ванную навести марафет. В ее мечтах она уже видела себя примой театра, исполняющей главные роли. А для нового имиджа городской примадонны необходимо было хорошо выглядеть. Убедив себя в необходимости полежать в горячей ванне, она ушла в ванную, забыв про чайник.

– Привет, – выдохнула Женька, влетая в квартиру. – Ты что, дома не ночевала?