Козыри судьбы - [55]

С места, где я стоял, было видно, что две другие фигуры были точно такими же. Во всех смыслах. Они тоже были мертвы. Второй твари, которую я осмотрел, ударов досталось больше, и она потеряла ногу. Третью изрубили в куски. Все они истекали слизью и издавали слабый запах гвоздики.

Я осмотрел плотно утоптанный участок. Роса была перемешана с кровью, если это можно было назвать кровью, и все-таки во всей этой мешанине я обнаружил нечто, отдаленно похожее на следы сапог. Я поискал еще и наткнулся на четкий отпечаток ноги. След был направлен в ту сторону, откуда я пришел.

Кто это? Мой преследователь? Или Z? А может, это тот самый, кто отозвал собак? Кто же все-таки пришел мне на помощь?

Я покачал головой. Надоело искать смысл там, где его нет. Я продолжал осматриваться, но других следов не заметил. Тогда я вернулся к щели и подобрал ножны. Сунул в них оружие и приладил на ремень. Потом перекинул ремень через плечо, чтобы все это хозяйство висело у меня за спиной. Рукоять, самый ее конец, в аккурат оказалась над рюкзачком. Не представляю, как я смог бы бежать с оружием на боку.

Я доел мясо, добавив к нему немного хлеба. Запил водой и сделал глоток вина. А после продолжил путь.

На другой день — если это, конечно, можно называть «днем» — я довольно много поработал ногами. Под неменяющимися, рябью идущими небесами, под пестрыми небесами, небесами, освещенными бесчисленными «шутихами» и фонтанами света, — я бежал, пока не устал, потом отдохнул, поел и побежал снова. Я ограничил себя в еде — у меня было такое чувство, что за добавкой придется посылать далеко, а это требует затрат энергии собственно моего тела. Я старался пореже срезать углы, потому что эти рваные, раскручивающие тени адские перебежки тоже имеют каждая свою цену, а мне не хотелось оказаться у цели выжатым как лимон. Я часто оглядывался. Но, как правило, ничего подозрительного не замечал. Хотя время от времени сзади вроде бы и мелькал мой далекий преследователь. Впрочем, на этот счет имелось и еще одно объяснение, касающееся некоторых трюков, которые могут выкидывать тени.

Я бежал, пока не понял вдруг, что цель моя уже близко. Новых знамений, подбивающих меня возвратиться, больше не было. Интересно, к добру это или худшее еще впереди? В любом случае еще один привал на ночлег и недолгий переход после этого — и я буду там, где нужно. Плюс немного осторожности и предосторожности — одним словом, какие-никакие, а причины для оптимизма есть.

Я пробежал сквозь широкие, напоминающие по виду лес заросли кристаллических образований. Были они живыми, или это всего лишь какой-то геологический феномен? Не знаю. Но вот то, что они искажали мне перспективу и затрудняли движение, — это я знаю точно. Тем не менее здесь я не заметил даже признака живых тварей, и это натолкнуло меня на мысль устроить себе в этом стеклянном мире последний лагерь.

Я наломал кристаллических веток и бросил их на розоватую землю, на ощупь напоминающую замазку. Выстроил вокруг себя кольцо вроде палисада, высотой примерно по плечи. Снял Фракир с запястья, выдал ей нужные инструкции и поместил ее на вершину своей крепкой сверкающей стены.

Фракир расплелась, вытянулась в длину, превратившись в тонкую нить, и обхватила похожие на черепки ветви. Теперь я чувствовал себя в безопасности. Я не верил, что какое-нибудь существо сможет пересечь этот барьер, избежав стремительного броска Фракир, оплетающей нарушителя в смертельных объятиях.

Расстелив плащ, я завалился спать. Сколько я проспал, точно не знаю. И что мне снилось, не помню. Но на этот раз ночь прошла без событий.

Проснувшись, я покрутил головой, чтобы сориентироваться; картина вокруг осталась прежней. Повсюду, куда ни глянь, — переплетенные хрустальные ветви. Я лениво поднялся на ноги, подергал одну, другую. Прочно. Они превратились в стеклянную клетку.

Несколько веток поменьше я бы, может, поднатужился и сломал, но большая часть находилась в основном наверху, и это мне вряд ли чем-нибудь помогло. Те же ветки, которые я всадил в землю, были значительно толще, и, похоже, пока я спал, они капитально пустили корни. И как сильно их теперь ни пинай — толку от этого никакого.

Вся эта чертовщина меня жутко взбесила. Я размахнулся клинком, и во все стороны полетели осколки. Тогда я прикрылся плащом и несколько раз ударил еще. Ладонь моя стала влажной. Я посмотрел на нее и увидел кровь. Некоторые из осколков были острее бритвы. Я оставил клинок и опять вернулся к пинкам. Стены пару раз скрипнули, звякнули мелодичным звоном, но устояли.

Я не клаустрофоб, и моей жизни не грозила непосредственная опасность, но что-то в этой сверкающей стеклянной тюрьме меня раздражало. Может быть, оттого что ситуация была слишком уж неестественной. Я злился минут, наверное, десять, прежде чем заставил себя успокоиться до такой степени, чтобы соображать трезво.

Я вглядывался в путаницу ветвей и вскоре заметил, как где-то там, среди них, ровным цветом переливается тело Фракир. Я наложил на нее кончики пальцев и выговорил приказ. Ее яркость усилилась, она поиграла всеми цветами спектра и остановилась на красном жаре. Через пару-другую секунд я услышал первые скрипы.