Козлы и орлы - [5]

Инка стала привычно потчевать ее водой, а я принялась успокаивать и приводить в чувства методом кнута и пряника.

– Прекрати истерику! Сейчас только от тебя зависит, когда мы найдем Олега. Не будь эгоисткой, соберись! Он сейчас от тебя полностью зависит, а ты тут голосишь, вместо того чтобы думать и нам помогать! Ты же сильная, умная, успокойся! Ему же ничего не угрожает, если его и впрямь похитили, то он – ценный товар. С него пылинки сдувают!

Почему-то именно мой последний пассаж про товар и про пылинки возымел на Настену воздействие, она перестала рыдать и вытерла рукавом слезы. Я воспользовалась моментом и призвала:

– Теперь давай, не откладывая в долгий ящик, соображать, кто по любым причинам не хотел вашей свадьбы и чем с тебя можно поживиться. Рассмотрим оба варианта – пакости и корысти.

Инка хмыкнула.

– Чем с Настюхи можно поживиться? У нее даже машины нет, а зарплата – шестьсот долларов.

Настя обреченно кивнула:

– Я даже если квартиру продам, половины не наберу… А насчет свадьбы из родных все были «за». Хотя, громко сказано – из родных. Вы же знаете, у меня одна Лялечка да двоюродная бабушка в Питере и остались.

Следует заметить, что у Стрепетовой из досягаемых и дееспособных (двоюродной бабушке было лет сто) близких имелась только мачеха – Ляля Николаевна Стрепетова. Отец Настюши несколько лет как скончался. Мачеха же вовсе не была злой бабой ягой, как принято думать, согласно сложившемуся стереотипу. Мы вообще, когда учились в школе, и не сомневались, что она родная мать Насти. Красивая молодая женщина, встречавшая каждый день девочку из школы, всегда так нежно ее обнимала, а Настя так радостно к ней бежала, что других мыслей и быть не могло. Но как-то раз, случайно, мы услышали, как Настя спросила ее: «Лялечка, а что ты мне вкусного на обед приготовила?», и страшно удивились. С чего бы это маму называть по имени? Не обремененные лишними комплексами ни тогда, ни сейчас, мы при первом же удобном случае спросили об этом у Насти. Настюша же ответила, что Ляля ей не родная, но настоящей мамы она не помнит, потому что та умерла при родах, и что с самого детства знает только Лялечку и считает ее самой лучшей мамочкой на свете.

– Да ты и думать забудь квартиру продавать! Сама же говорила, папа всю жизнь копил, чтобы тебя отдельным жильем обеспечить! Мало ли кто чего требует, может, у тебя Олега регулярно красть будут, а квартира-то одна! – накинулась я на Настю.

Мне хотелось сразу пресечь всякие попытки всерьез заняться сбором денег на выкуп, выжечь эту порочную мысль, так сказать, каленым железом. Инка правильно поняла мой настрой и моментально подключилась.

– Ты фильмы смотрела, книжки читала?! Вымогатели, они такие! – Инка красноречиво потрясла в воздухе кулачком. – Им только дай! Дашь триста, а они четыреста объявят, соберешь четыреста, а они тебе – мильон!

Она так и сказала «мильон», видимо, для пущей убедительности.

Стрепетова посмотрела на нас вполне вменяемым взором и задала вполне конструктивный вопрос:

– Так что же делать?

– Намечать круг подозреваемых, – отчеканила я. – Итак, кто не был счастлив в связи с предстоящей свадьбой?

Такая постановка вопроса явно больше импонировала лояльной Стрепетовой, которая никого ни обвинять, ни подозревать в силу общей кротости нрава не хотела.

– Ну, Вася Федотов, помните?

Мы с Инкой энергично закивали. Федотов таскался за Стрепетовой еще с ясельной поры, их иначе как жених и невеста не величали.

Все в общем-то и были уверены, что дело у них закончится свадьбой.

– Так вот, Васька так и не смог смириться, что я его считаю просто другом, а люблю Олега… Мне страшно не хотелось его обижать, я ведь его тоже люблю, но только как самого близкого друга. Сердцу ведь не прикажешь. Не встреть я Олежку, не узнай, что такое настоящая любовь, я бы точно за Васю замуж вышла. Я ему так и сказала, а он… не понял.

Мне стало от души жаль Ваську. Бесхитростная возлюбленная, желая его утешить, безошибочно подобрала самые обидные слова. Так уязвить можно только не нарочно! Нет бы сказала, всегда, мол, относилась к тебе как к другу, мужем и представить не могла… А пассаж «про вышла бы, если бы не встретила» способен и кролика превратить в тигра-людоеда.

– Так вот, он даже выпивать стал, позвонил пару раз, подшофе, грозился Олега убить… Но вы на него даже не думайте, он и мухи не обидит! Это все от обиды, отчаянья, не всерьез!

– Не знаешь ты, Настя, что делает с людьми ревность! – резонно заметила я. – Мог, не мог, это все лирика. Давай будем каждого недоброжелателя по пунктам рассматривать. Машина, кстати, у Василия какая?

Настя недоуменно посмотрела на меня и, запинаясь, ответила:

– Г-голубая «Хонда».

Мы с Инкой переглянулись.

– А работает наш голубчик где? – ласково поинтересовалась Инка.

– В строительной конторе на «Менделеевской», – ответила Настя.

– Вот и славненько, ты нам все его и Олега своего адреса-телефончики запиши, а мы пока кофе сварим, – предложила я. – И вспоминай, кто еще был недоволен твоим романом. Видишь, как все уже интересно складывается!

Настюха вырвала листок из блокнота и, даже высунув язык от усердия, начала записывать координаты, а Инка принялась жужжать кофемолкой.