Козлы - [29]

Элиза обсудила случившееся с Флоранс и Каролиной, но они не смогли ей помочь. Связалась с некоторыми общими знакомыми, но и от них толку было мало. Хуже того, Элиза разъярилась, услыхав, что у Жан-Мишеля все хорошо, живет себе по-прежнему, тихо, скромно.

Как не оплакивают пропавших без вести, пока не получены достоверные сведения о их гибели, так и Элиза не могла забыть Жан-Мишеля, пока у нее оставалась надежда поговорить с ним или снова увидеться.

Когда безумные планы вернуть Жан-Ми рухнули один за другим, Элиза погрузилась в отчаяние. Она сильно похудела — гнев пожирал ее изнутри. За неимением возможности обрушиться на Жан-Ми, она злилась на саму себя. В конце концов, глупо обвинять в предательстве человека, которому хватило осторожности — а может, низости — ничего ей не обещать.

Шло время, и в итоге чувство долга, обязательства — дети, муж, работа — вынудили Элизу вернуться к действительности. А потом наступил день, когда впервые за долгие месяцы она почувствовала, что довольна собой. Довольна и горда, потому что нашла в себе силы отправиться в путешествие со всей семьей, и эта поездка непременно принесет ей полное и окончательное исцеление. Воспоминания о Жан-Ми лишь слегка щемили сердце. Она снова стала образцовой женой.

Добравшись до посадочной зоны, Элиза рухнула в кресло. Она знала: как только самолет оторвется от земли, страдания, причиненные Жан-Ми, прекратятся навеки. Марк повел детей в туалет, ему было невдомек, в каком состоянии пребывает его жена. Стюардесса вот-вот пригласит на посадку. Минут через двадцать Элиза взмоет ввысь и связь с Жан-Ми лопнет, как натянутая струна. А дальше — Тунис, безделье и, если постараться, второй медовый месяц с Марком. Стюардесса за стойкой взяла в руки микрофон. Слава богу!

В этот момент и раздался звонок. Сердце екнуло, руки задрожали. Элиза сразу поняла, кто звонит. Она схватила трубку с лихорадочной поспешностью, испугавшись, что звонок сорвется. Жан-Ми! О том, чтобы в ту же секунду отключить телефон, наказав таким образом Жан-Ми, она и не помышляла. Ей было предельно ясно: она пропала, но некоторые катастрофы странным образом походят на счастье. Она прошептала, что не может разговаривать. Он сообщил, что тоскует по ее фантастическому телу. Он хочет увидеться. Сразу по возвращении. В ожидании будет думать о ней каждый день. И не скажет ей прямо сейчас, куда он ее поцелует, иначе она зальется краской. Ошалев от счастья, растерявшись при виде Марка с детьми, Элиза даже не потребовала объяснений, почему Жан-Ми так отвратительно долго не звонил.

Поднимаясь по трапу к чреву самолета, Элиза чувствовала себя теленком, которого волокут на заклание. Марк шел с детьми впереди, но она была уже не с ними, ее тянуло совсем в другую сторону.

Десять дней жариться на солнце, десять дней изнывать от тоски, десять дней усердно загорать в надежде, что загар не смоется до того момента, когда Жан-Ми осчастливит ее звонком. Если, конечно, он вообще позвонит.

12. Сюрприз

Если Шарль когда-нибудь подарит мне утюг на День матери, я засуну инструкцию по применению ему в глотку и в ту же секунду заведу любовника в два раза моложе, чем он. Конечно, это скорее крик души, чем план действий, ведь, во-первых, у меня нет ни малейшего желания способствовать росту населения Франции, а во-вторых, закон обещает массу неприятностей, если я соблазню пятнадцатилетнего малолетку.

На свадьбу Шарль подарил мне кольцо с таким громадным сапфиром, что я тайком отнесла его к ювелиру на экспертизу. Меня официально заверили: камень настоящий, как и малюсенькие бриллиантики по краям. Прекрасный подарок, кто бы спорил, но в моем возрасте с этим булыжником на пальце я выгляжу несколько диковато, особенно когда влезаю в джинсы на бедрах.

Поначалу, каждый раз, когда вертела кольцо на пальце, заставляя камень «играть», я чувствовала легкое головокружение и чуть ли не угрызения совести. Ведь на эти деньги мы могли бы закончить ремонт в квартире, а Шарлю не пришлось бы брать сверхурочные, засиживаясь в офисе до десяти вечера. Но к хорошему быстро привыкаешь, вот и я привыкла к кольцу и начала мечтать, что на первую годовщину нашей свадьбы мне сделают подарок не хуже, а может, и лучше. В тот день я страшно волновалась, меня всю трясло, прямо как в детстве, когда я подкарауливала мышку, которая обязательно прибежит за моим молочным зубом. В спальне отеля «Крийон», куда привел меня Шарль, под подушкой я обнаружила увесистую золотую цепочку. Глядя на нее, невозможно было не верить в прочность наших семейных уз. С тех пор я эту цепочку не снимаю, а Шарль до сих пор за нее расплачивается.

Через три часа у меня свидание с мужем в ресторане — сегодня нашему браку исполняется два года. Я слоняюсь по универмагу «Галери Лафайетт» в надежде найти приличный подарок, но кругом назойливо рекламируют всякую ерунду ко Дню матери, я злюсь и не могу сосредоточиться. Цена на кашемировые свитера едва не сбивает меня с ног. Знаю, Шарль тратится не задумываясь, когда хочет сделать мне приятное. Что ж, хотя бы один из нас должен оставаться в рамках разумного, иначе не видать нам летнего круиза как своих ушей.