Ковчег - [9]

Широкую лоджию над козырьком я помнил, она вела на лестничную площадку. А вот о чем забыл, так это о железной решетке, не дающей на лоджию залезть.

Мы аккуратно подогнали плот к подъезду. Заплыть на козырек не получилось, вода покрывала его всего сантиметров на тридцать.

Пока остальные держали плот, я выбрался на бетонную плиту, осмотрел и подергал решетку. На ладонях остались рыжие отметины. Металл проржавел насквозь и держался на честном слове. Вооружившись разводным ключом и молотком, я начал методично выламывать съеденные ржой штыри. Сопротивлялись они недолго.

Высвободив правый край решетки, я попытался оторвать ее силой. Не вышло. Пришлось перейти к креплению слева. Я так увлекся, что пропустил появление нового действующего лица, и это едва не стоило мне руки.

Краем глаза я уловил движение, обернулся и увидел невысокого худого мужчину. Загорелого, с недельной щетиной и черными запавшими глазами. Впрочем, детали я разглядел позже. А в ту минуту все внимание приковала монтировка. Я отдернул руку за мгновение до того, как железяка со звоном обрушилась на решетку. Попади удар в цель, обычным переломом я бы не отделался.

Я отступил на шаг, покрепче сжав молоток. Спиной почувствовал движение: Сан Саныч перебрался на край плота, готовясь спрыгнуть на козырек. Но угрозы пока не было, решетка надежно разделяла нас с незнакомцем.

— Убирайтесь, — перехватывая монтировку, хрипло прорычал мужик. — Волки…

— Дядя Витя! Не надо, — вдруг выкрикнула Тамара.

Несколько секунд мужчина смотрел на девушку, пытаясь сообразить, кто она.

— Тамарка… Ты откуда?

— Мы из «Скалы» приплыли. Они мне помогли. Дядя Вить, мы только хотели решетку сломать, чтобы я в квартиру попала. Аркадий Юрьевич, объясните ему!

Тамара перевела взгляд в глубь площадки. Из-за спины дяди Вити осторожно выступил благообразный старичок за шестьдесят. С аккуратной бородкой и в неуместном пиджаке.

— Тамара?

Он с подозрением уставился на нашу компанию. Точнее, на меня. Голый по пояс, с молотком в одной руке и гаечным ключом в другой, я внушал старикану вполне понятные опасения. Но Тамара уже выбралась с плота, дошлепала до решетки и пустилась в объяснения.

Разобрались. Дядя Витя помог добить решетку, используя монтировку как рычаг. Штыри, всхлипнув, вышли из гнезд. Решетка опасно качнулась, но была подхвачена и поставлена на пол.

— Мужик, ты прости. — Дядя Витя пожал мне руку. — Ты же видишь, что творится. Я думал, бандиты лезут. Что пожар, что потоп — волки всегда найдутся.

Несмотря на запойный вид, рука у дяди Вити была крепкая, жилистая, и я снова порадовался, что монтировка не достигла цели. Мое рукопожатие он тоже оценил, посмотрел на меня с уважением. Пока мы братались, бдительный Аркадий Юрьевич сосредоточил внимание на остальных членах водной экспедиции. Сан Саныч его не заинтересовал, а вот Даша и Ильсия — весьма.

— Тамара, это твои подружки? — спросил он.

— Мы работаем вместе. — Глаза Тамары заблестели, щеки порозовели. — Дашка, Лиска, оставайтесь. У нас три комнаты, место найдем. Куда вы сейчас поплывете?

Тамара выглядела абсолютно счастливой, словно ничего не произошло. Словно не было набитого трупами супермаркета и затопленного города. Словно все проблемы теперь были решены. Как говорят наши англоязычные друзья: «Дом, милый дом».

Ильсия согласилась, Даша, поколебавшись, тоже. Только посмотрела на меня, будто извинялась.

Я помог девушкам перебраться через парапет, где их не без удовольствия принял Аркадий Юрьевич. Расставание было недолгим. Тамара спешно нас поблагодарила и сразу утащила подружек вверх по лестнице, те едва успели сказать спасибо. На прощание я удостоился благосклонного кивка Аркадия Юрьевича и пожал руку дяде Вите, который сразу начал прилаживать решетку на место.

— Мавр сделал свое дело, мавр может уходить, — пробурчал я под нос, отталкиваясь веслом.

Сан Саныч не расслышал или сделал вид, что не расслышал.

Мы неспешно обогнули соседний дом и выгребли на Чернореченскую. Меня обуревали противоречивые чувства. С одной стороны, я был рад, что нам удалось пристроить девушек. Несмотря на первое впечатление, дядя Витя казался мужиком надежным, да и Аркадий Юрьевич, по большому счету, тоже. И все же было немного обидно, что Даша предпочла остаться с подругами, а не с нами. «Не с тобой, — поправил внутренний голос. — Называй вещи своими именами».

Я отложил весло, давая Сан Санычу отдышаться. Заодно прикинул дальнейший маршрут и осмотрел окрестности.

Пейзаж выглядел удручающе. Крытый теннисный корт вздымался над поверхностью широкой черной полусферой, словно выброшенный на мель кит. «Перекресток», где я обычно закупался продуктами, ушел под воду полностью. Поликлиника и банк — соседи по длинному одноэтажному зданию — разделили судьбу «Перекрестка». От старой пожарки, выстроенной еще в дореволюционные времена, осталась лишь наблюдательная башня. Рядом торчали метровые буквы «Хлеб-Молоко» — еще один пережиток ушедшей эпохи. Продукты тут перестали продавать в девяностых, хозяева менялись раз пять, и до сего времени магазинчик торговал одеждой и обувью. Но вот вывеска осталась и пережила всех хозяев. В буквальном смысле слова.