Коварный обольститель - [16]

– Должно быть, ты удивлена, что я заговорила с тобой об этом, – заявила ее милость, заметив выражение, появившееся на лице Фебы. – Дело в том, что именно ради тебя он взвалил на себя тяготы поездки в Лондон. Ты должна быть ему благодарна, и наверняка так и случится, когда я скажу тебе, что отец намерен устроить для тебя очень выгодный брак.

Феба прекрасно знала: не сумев за время своего пребывания в столице обзавестись хотя бы одним-единственным поклонником, она не могла рассчитывать и на предложение руки и сердца, отчего смятение девушки лишь усилилось.

– Боже милостивый! – невольно воскликнула она. – Но я не думаю… То есть я хочу сказать, что ведь ко мне никто не подкатывался, если не считать старого мистера Хардвика, да и тот решился на это только из-за моей матери!

Феба тут же пожалела о своих словах и умолкла, покраснев до корней волос, когда леди Марлоу вперила в нее холодный взгляд василиска.

– Никто не подкатывался! – зловещим тоном повторила леди Марлоу. – Можно не спрашивать, от кого ты услышала столь вульгарное выражение, но, быть может, ты соблаговолишь пояснить мне, как осмелилась употребить его в моем присутствии?

– Прошу прощения, мадам! – запинаясь, пробормотала Феба.

– Подобный язык может вполне устраивать молодого Орде, – язвительно продолжала ее милость. – Но ни одна девушка с претензией на утонченность не позволит себе прибегнуть к нему. А если ты намерена использовать его в общении с герцогом Солфордом, мне даже страшно представить себе, что из этого воспоследует!

Феба, ошеломленно уставившись на мачеху, вымолвила:

– С герцогом Солфордом, мадам? Но как такое может быть? Я хочу сказать, что подобная возможность мне не грозит, поскольку я едва знакома с ним. Не думаю, – добавила она после короткой паузы, – что он хотя бы помнит меня.

– Ты ошибаешься, – заявила в ответ леди Марлоу. – Он прибудет к нам с визитом на следующей неделе, а с какой целью, полагаю, сама можешь догадаться.

– Не имею ни малейшего представления, в чем она может заключаться, – озадаченно отозвалась Феба.

– Он приезжает с намерением сделать тебе предложение, и ты чрезвычайно обяжешь меня, Феба, если не будешь сидеть здесь с открытым ртом и хлопать глазами от изумления!

– М-мне? – запинаясь, пробормотала Феба. – Герцог Солфорд?

Нельзя сказать, что невероятное удивление падчерицы было неприятно для леди Марлоу, поэтому она удостоила Фебу сдержанной улыбки.

– Мне ясны причины твоего изумления, потому что на такое удачное стечение обстоятельств я и сама не рассчитывала, признаюсь тебе откровенно. Надеюсь, ты выразишь благодарность своему отцу за то, что он устроил для тебя столь великолепное замужество.

– Я не верю в это! – с жаром вскричала Феба. – Кроме того, не хочу выходить замуж за герцога Солфорда!

Не успели эти слова слететь с губ девушки, как она затрепетала от ужаса и несколько мгновений не осмеливалась поднять глаза на суровое лицо мачехи. За ее неосторожными речами воспоследовало зловещее молчание, которое в конце концов нарушила леди Марлоу, пожелав узнать, не обманывает ли ее слух. Сочтя вопрос риторическим, Феба не сделала попытки ответить на него, а лишь понурила голову.

– Тебе предлагают достойный и завидный брак: замужество, которое сделает тебя предметом зависти и вожделения многих молодых девушек, что намного красивее тебя, а ты имеешь наглость заявить мне, будто не желаешь его! Честное слово, Феба…

– Но, мадам, я уверена, тут произошла какая-то ошибка! Я и разговаривала-то с ним один-единственный раз, на балу у Сефтонов, когда он пригласил меня на танец. Герцог явно счел меня скучной и неинтересной, потому что, когда я увидела его три дня спустя в «Олмаксе»[15], он сделал вид, будто не узнает меня!

– Прекрати нести всякий вздор! – оборвала падчерицу ее милость. – Твое происхождение делает тебя достойной супругой любого знатного джентльмена, пусть даже я полагаю, что ты не заслуживаешь столь высокого положения; не сомневаюсь – герцогу прекрасно известно о том, что ты воспитывалась в строжайших правилах приличия и хорошего тона.

– Но ведь вокруг п-полно и других, так же хорошо воспитанных, только н-намного красивее! – нервно заламывая руки, возразила Феба.

– У тебя есть перед ними то, что его светлость со всей очевидностью полагает преимуществом, – внушительно ответила леди Марлоу. – Прав он или нет – не мне судить, хотя, считаю… Впрочем, нет, сейчас я предпочту промолчать. Твоя мать была близкой подругой матушки герцога, вот почему он выделяет тебя среди прочих. Я говорю тебе об этом исключительно для того, чтобы ты не вознеслась в своем самомнении, моя дорогая Феба. Ничто не может внушить большего отвращения к молодой женщине, чем это, уверяю тебя.

– Вознестись в своем самомнении! Никогда в жизни! – поспешно заявила в ответ Феба. – Он решил сделать мне предложение только потому, что его мать дружила с моей? Никогда… Никогда не слыхала большей нелепости! Особенно при условии, что он едва знаком со мной и даже не пытался понравиться мне!

– Именно с этой целью он и едет к нам, – терпеливо пояснила леди Марлоу, словно разговаривала со слабоумной. – Он желает ближе познакомиться с тобой, и я надеюсь, ты не окажешься настолько глупой или неблагодарной, чтобы своим поведением заставить его передумать.