Коварный камень изумруд - [72]
Это законно, гуманно и демократично! Два года ещё поживёт в Америке русский офицер, а потом, наверное, потонет, как потонул тот надутый спесью русский купец Провоторов, легко купившийся на красочность названия «Свободный банк» и «Свободная Сибирь»... во главе якобы с ним, тощим дураком.
Мойша Зильберман со злобой смотрел, как этот русский офицер ничего не ест и не пьёт. Чистит апельсины, их жуёт. А того, что перед ним ставят на тарелках, мясного и рыбного, того не ест.
— Ешь ты! — в который раз хрипел из-под салфетки злобный голос Мойши Зильбермана. — Все едят, и ты ешь!
— Спасибо, я сыт, — говорил Егоров, когда ему под руки совали блюдо с кусками козлятины, хорошо прожаренной и весьма аппетитной. Когда специальный негр наливал в широкую стеклянную рюмку вина, то Егоров говорил: — Спасибо, я уже пьян.
Порядочная сволочь! Как же его увалить в беспамятство, чтобы рано поутру он очухался рядом с голой Сарой, и этот факт засвидетельствовали бы и личный врач Зильбермана, и он сам, отец Сары, и трое соседей иудейской крови. Один из соседей — католический священник, второй — нотариус, а третий — адвокат.
В разговор внезапно вклинился Абрахам Гольц. Муравьи, добывающие в Сибири золото, сидели у него прямо на сердце. Он их полюбил.
— А правда ли, господин Егоров, что в Сибири есть муравьи, добывающие золото. Много золота?
— Истинная правда, — отвечал Егоров, — люди знающие поливают муравейник водкой, ибо те муравьи водку любят...
— Много ли водки подают муравьям? — спросил вдруг всё время молчавший господин Адамс.
— Много, — ответил Егоров, — так ведь и муравейник большой. Три сажени будет. Выше потолка этой комнаты.
— И что, пьяные муравьи тем золотом как бы за водку расплачиваются?
— Никак нет, ваше превосходительство, — ухмыльнулся Егоров, — муравьям водка нужна для получения муравьиной кислоты. Они таскают к себе в муравейник огромное количество особых тлей. Которых доят, получают молочко для своей муравьиной царицы. А подоят тлей, то чтобы не загаживать своё жилище, сикают на них своей кислотой. А в тлях золото. Оно потом просачивается на самое дно муравейника. И так за сто лет под каждым муравейником образуется тонкий круг золота. Тонкая лепёшка золота.
В разговор врезался и старый Гольц:
— Вот же ты враль! Ловко от муравьёв переехал на тлю! Как же эта мельчайшая тварь собирает золото?
— А так и собирает. Из воды. В воде золота много. Только оно не видно глазу... На Урале, между прочим, люди старой веры сами размножают муравейники по горам. И муравьи той кислотой вымывают людям из древнего камня самоцветы! Изумруды, рубины. Не надо гору копать — само богатство падает в руки...
Сара зло зыркнула по лицам сидящих родственников. Её тайны, личные её уральские тайны начал разбалтывать этот русской болван.
— Хватит разговоров! — скомандовала она Егорову. — Давай пей и ешь!
— Я сыт, пьян и нос в табаке! — отбился шуткой Егоров.
Ну, погоди, русская свинья!
Врач на кухне спешно взрезал тонким ланцетом краешек апельсина, чуток разделял дольки и сыпал туда, между ломтиками, белый порошок. Так он зарядил уже три апельсина, положил их на фарфоровое блюдо и велел горничной нести блюдо в обеденный зал.
А в зале вдруг поднялся нешутейный ор. Орал Мойша Зильберман:
— А я знать не знаю сибирского купца Провоторова! Какое может быть в Сибири золото? Ври мне больше! И давай, давай, пей, ешь!
— Спасибо, я сыт и пьян, — громко же отвечал Егоров, — но вот с тобой рядом сидит Иоська Гольц, пусть он подтвердит, что золото сюда, в Америку, мы привезли, и положили его на хранение в банк. А назывался тот банк «Свободный банк». Правильно, господин Зибльберман?
— Правильно, — тихо подтвердил Зильберман. — Только тот банк лопнул. Через месяц, как купец Провоторов засыпал в него своё золото... Лопнул, значит — разорился... И государство то золото забрало себе. А оно, государство, ничего не отдаёт назад. Вот так. Пропало золото, мелочь, конечно, пропала, но и мелочи жалко...
— Моё золото Провоторов в тот банк засыпал, — грубо и резко да с русскими обидными вывертами заговорил Егоров. — Моё! Его же, купца Провоторова, золота там было — мелочь на сто пятьдесят фунтов весом! А моих кирпичей там было поболее — пять десятков пудов с лишком. И не путай ты, хозяин, русские фунты с русскими же пудами. Пуды поболее весом будут, чем фунты. Много поболее!
— А ты мне бумаги покажи на твоё золото да на купцово золото, — тихо и ласково потребовал Зильберман, уловив сияние глаз вошедшего в зал врача. — Покажи бумаги о том, как ты его добыл! Покажи бумаги о том, что оно твоим государством оставлено лично тебе, да бумаги о том, что ты все налоги заплатил своему государству за то золото! И что оно теперь чистое и полностью твоё!
Пышнотелая горничная поставила перед Егоровым серебряную тарелку с апельсинами, а пустую тарелку с жёлтыми шкурками плодов тотчас унесла.
Егоров в бешенстве, так что брызнул сок, разворотил апельсин, потом второй, оба съел. И тут же стал уваливаться под стол. И, уже уваливаясь, проговорил жутким голосом:
— Моё золото — будет моё золото!
И грохнулся об пол вместе со стулом.
XVI век. Время правления Ивана Грозного в России и Елизаветы II в Англии – двух самодержцев, прославившихся стремлением к укреплению государственности и завоеванию внешних территорий.На Западе против русского царя зреет заговор. К Ивану Грозному прибывает английский посол, капитан Ричардсон. Причем едет он якобы с Севера, обогнув Скандинавские страны и потерпев кораблекрушение в Белом море. Однако в действительности целью путешествия Ричардсона было исследование проходов к Обской губе, через которую, поднявшись по Оби и Иртышу, английские негоцианты собирались проложить путь в Китай, а в перспективе – отнять у Московии Сибирь.
В XV веке во времена правления Ивана Третьего русский путешественник Афанасий Никитин отправился с торговыми целями в опасное странствие. Его скитания затянулись на шесть лет, он «три раза все деньги терял и пять раз с жизнью прощался», но оставил путевые записи «Хождение за три моря» — замечательное описание своего похода. Царь прочитал этот путевой дневник и отправил «по следам» Никитина молодых и энергичных псковских купцов. Об их приключениях в Средней Азии и Китае рассказывает роман «Янтарная сакма».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Второе издание. Воспоминания непосредственного свидетеля и участника описываемых событий.Г. Зотов родился в 1926 году в семье русских эмигрантов в Венгрии. В 1929 году семья переехала во Францию. Далее судьба автора сложилась как складывались непростые судьбы эмигрантов в период предвоенный, второй мировой войны и после неё. Будучи воспитанным в непримиримом антикоммунистическом духе. Г. Зотов воевал на стороне немцев против коммунистической России, к концу войны оказался 8 Германии, скрывался там под вымышленной фамилией после разгрома немцев, женился на девушке из СССР, вывезенной немцами на работу в Германии и, в конце концов, оказался репатриированным в Россию, которой он не знал и в любви к которой воспитывался всю жизнь.В предлагаемой книге автор искренне и непредвзято рассказывает о своих злоключениях в СССР, которые кончились его спасением, но потерей жены и ребёнка.
Наоми Френкель – классик ивритской литературы. Слава пришла к ней после публикации первого романа исторической трилогии «Саул и Иоанна» – «Дом Леви», вышедшего в 1956 году и ставшего бестселлером. Роман получил премию Рупина.Трилогия повествует о двух детях и их семьях в Германии накануне прихода Гитлера к власти. Автор передает атмосферу в среде ассимилирующегося немецкого еврейства, касаясь различных еврейских общин Европы в преддверии Катастрофы. Роман стал событием в жизни литературной среды молодого государства Израиль.Стиль Френкель – слияние реализма и лиризма.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сюжетная линия романа «Гамлет XVIII века» развивается вокруг таинственной смерти князя Радовича. Сын князя Денис, повзрослев, заподозрил, что соучастниками в убийстве отца могли быть мать и ее любовник, Действие развивается во времена правления Павла I, который увидел в молодом князе честную, благородную душу, поддержал его и взял на придворную службу.Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.