Коварный камень изумруд - [62]
Собравшиеся купчины галдели, кто радостно, а больше — завистливо. Потом Сенька Шкипер, имевший пять рыболовных парусных ботов и плававший на них повдоль курильских островов за дорогущими крабами, громко сказал:
— Илья Никифорыч! А ведь в задуманном тобою варначном деле ну никак не обойтись без больших кораблей! И надобно их аж штук двадцать!
— Будет кораблей сто пятьдесят. Больших, двухмачтовых, купеческих, но с пушками. Половина кораблей уже есть. У купеческого, совместного с американцами торгового общества «Американо-Русская Акционерия»! Коротко АРА. Иоська! Я в том обществе кто?
Иосиф Гольц поклонился и так же громко ответил:
— Президент! Самый большой начальник!
В зале начался непристойный ор. К Илье Никифорычу все купчишки лезли выпить и облобызаться.
Егоров покачал головой, глядя на купцовое безумие. И краем глаза следя за Иоськой Бесфамильным, который теперь Гольц.
Иосиф Гольц глядел на золото будто собака, открыв рот. Собравшиеся умильно крестились. А купчина Провоторов даже не смотрел вниз и влево на Александра Дмитриевича Егорова. Хотя это его, Егорова, золото длинной горой возвышалось на столе.
Опять надо бежать. А куда? Ведь купец Провоторов, видать, задумавший сам стать верховным управителем Сибири с помощью американцев, с их же помощью и отправит Егорова под мох... Нет, наверное в Америке мха нет. Значит, под землю. Земля везде есть!
— А сейчас все пошли в другой лабаз! — весело проорал Провоторов. — Там в очередь подпишем бумагу с прошением к императрице Екатерине и одновременно — к президенту Америки. Сами поняли, о чём те бумаги? Да выложите каждый по две тысячи рублей на наше общее дело. Как договаривались. И всё! Потом останется только это дело нам вспрыснуть! Пошли!
Толпа двинулась к выходу. Работные люди Провоторова стали собирать золотые кирпичи и укладывать обратно в ящики.
Возле Егорова очутился Иосиф Гольц.
— А скажи, Александр Дмитриевич, — прошелестел он почти в ухо Егорову, — где же купчина Провоторов взял сие золото? Ведь в Сибири столько золота нет?
Злой и оттого бешеный Егоров ответил честно:
— Иоська ты Бесфамильный, а думаешь грамотно! Моё это золото, а не купца Провоторова. И взято оно здесь, в Сибири. И здесь его столько, что прав был купец Шелихов, мы просто купим вашу Америку! Я знаю такие места, где инородцы кусками золота кидают в кедровое дерево, чтобы выгнать белку из дупла и пустить в неё стрелу!
Егоров, глядя в маслянистые глаза подлого бесфамильного берендея, не догадывался, что этими словами подписал себе вечную охрану от всяких посягательств. Ну, вечного ничего не бывает, но всё же...
А Иоська Гольц смотрел на этого здоровенного русского купчика, на купчика и не похожего, и думал, что все они, русские, дураки. Этот-то купчик, может, ещё и доживёт в Америке до седых волос, а вот Григорий Иванович Шелихов и эту неделю не проживёт. Эк его, дурака, кинуло чужие земли подгребать! «Русскую Америку» обживать! Бог всю землю отдал своему, богоизбранному народу, он и будет обживать Америку. Европа, вон, видишь, устала от войн, от малоземелья. Немцев, датчан, голландцев только поманили просторами Америки, и сразу у богоизбранного народа появились рабы. Ну, пусть они называются работниками. Пусть. А потом, как Иоське Бесфамильному, то есть, конечно, Иоське Гольцу, говорил его благодетель, меняла и приёмный отец еврей Гольц: «Америка всю Землю к своим рукам приберёт, ибо это будут наши руки!»
Глава тридцать пятая
По осени 1797 года пришли они из Сибири с купцом Провоторовым на американском корвете в этот американский город Новый Йорк. А шли воровски, северным путем, мимо Аляски, Земли Баффинова — в Гудзонов залив, а уж оттуда — Нью-Йорк рядом. Льда кругом плавало — смерть. Но — пришли! Под самую ночь пришвартовались в маленькой гавани Нового Йорка, стали выпивать и радоваться.
Утром Егоров проснулся, а на корвете никого нет. Даже капитана. А напротив его лежака сидит тот, Иван Бесфамильный, что в Америке назвался Иоськой Гольцем.
— Жизнь проспишь, — грубо сообщил Егорову Иосиф Гольц. — У вас в России императрица померла, и правителем стал теперь ейный сын — Павел. Про то в газетах пишут. Да ты по-русски живёшь, значит, газет не читаешь. Давай сейчас мне письмо, что надобно отнести к здешнему купчине. То, рекомендательное письмо, от графа Толстого — Американца.
Голова у Егорова гудела от вчерашних неизвестных вин, да того крепкого пойла, что зовётся «виски». Иоська будто и это знал. Вынул из сюртука початую бутылку с тем пойлом, подал Егорову. Тот глотнул гадости, вроде в голове полегчало. Порылся у себя в азяме, достал рекомендательное письмо графа Толстого-Американца, подал Иоське.
— Я сейчас схожу до этого купца, а ты пока постереги корабль. — Иоська встал, быстро скакнул по лесенке из трюма на палубу. Егоров ещё глотнул виски. Отчаянно захотелось и квасу попить, и поесть.
А золото? Золото — где?
Егоров заметался в трюме корвета.
Нашёл он только пустые бочки да пустые мешки из-под сухарей, да немного воды в питьевом бочонке. Ящиков с золотом — не нашёл. И больших сундуков купчины Провоторова тоже не нашёл. Под своей лежанкой обнаружил Егоров лишь кожаный мешок с теми могильными побрякушками, что три года назад купил за десять рублей у покойного бугровщика Кольки Шпоры.
XVI век. Время правления Ивана Грозного в России и Елизаветы II в Англии – двух самодержцев, прославившихся стремлением к укреплению государственности и завоеванию внешних территорий.На Западе против русского царя зреет заговор. К Ивану Грозному прибывает английский посол, капитан Ричардсон. Причем едет он якобы с Севера, обогнув Скандинавские страны и потерпев кораблекрушение в Белом море. Однако в действительности целью путешествия Ричардсона было исследование проходов к Обской губе, через которую, поднявшись по Оби и Иртышу, английские негоцианты собирались проложить путь в Китай, а в перспективе – отнять у Московии Сибирь.
В XV веке во времена правления Ивана Третьего русский путешественник Афанасий Никитин отправился с торговыми целями в опасное странствие. Его скитания затянулись на шесть лет, он «три раза все деньги терял и пять раз с жизнью прощался», но оставил путевые записи «Хождение за три моря» — замечательное описание своего похода. Царь прочитал этот путевой дневник и отправил «по следам» Никитина молодых и энергичных псковских купцов. Об их приключениях в Средней Азии и Китае рассказывает роман «Янтарная сакма».
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.